– Я что, нищий какой-нибудь, чтобы пособие по безработице получать?
– А если так сложится, что больше нечего будет делать?
– Тогда переедем куда-нибудь в другое место. Не думай об этом.
Рунки хотелось помочь Тому, но зимой очень трудно найти работу. В конце концов работа нашлась в южном Фарго. Но без машины в такую даль не добраться. Автобусы туда не ходят. У Тома машины нет. Пришлось Рунки целыми днями сидеть дома. Пропускала занятия в университете. На зимнюю сессию даже не зарегистрировалась – негде было занять семьсот долларов на обучение.
Том весь день бродит по городу в поисках работы. Рунки сидит дома. Это ей не нравится.
– Возвращайся-ка ты к родителям, Рунки, – сказал как-то Том.
– Почему?
– Тебе здесь не нравится.
– Я что, говорила, что мне здесь не нравится?
– Стыдно тебе, вот и не говоришь. К родителям поехать тебе тоже стыдно. Нет в этом ничего постыдного, Рунки.
– Глупости говоришь, Том.
– В этом ты ошибаешься, Рунки, – рассмеялся Том. – Я никогда не говорю глупости. Вижу, что ты сомневаешься, вот и говорю тебе все это.
– Ты что, думаешь, я тебя больше не люблю?
– Этого я не говорил, Рун.
– Ты меня любишь?
– Ты замечательная девушка. Тебя кто угодно полюбит.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Я тебя очень люблю, Рунки.
– Если ты меня действительно любишь, то давай куда-нибудь уедем отсюда, пожалуйста.
– Еще несколько дней. Вот закончу пейзаж города, поверженного природой, и отправимся.
Теперь Рунки иногда хотелось поехать к маме и поговорить с ней обо всем, но смелости не хватало. Посмотрит мать на нее и, конечно, все поймет. Матери, они очень многое понимают.
Однажды приехал Шафик. Он только спросил:
– Ба! Как ты себя чувствуешь, Рунки?
Рунки вдруг подумала, а не рассказать ли обо всем Шафику? Она уже, было, хотела, но сдержалась. Сначала надо рассказать обо всем Тому. Неправильно будет, если кто-то узнает раньше него.
Шафик принес много новостей, все больше бангладешских.
– Понимаешь, Рунки, теперь Зияура Рахмана зовут «Зияур Рахман-каналокопатель». Только каналы и копает.
– Кто такой Зияур Рахман?
– Боже