Моё молчание холодное, как нож, но длится оно недолго. Взрываюсь пороховой бочкой. Выплёскиваю всю накопившуюся за день желчь прямо на ничего не подозревающего Куралесова:
– Пошёл ты! – осаживаю даже намёк на такие поганые шутки. Наклонившись над столом, смотрю на прокурора из-под бровей, незримо очерчиваю красные границы. Душу на корню интерес Ивана к моей рыжей. Цежу, предупреждая: – Моя девчонка.
Брови Ивана удивлённо ползут вверх. На добродушном бородатом лице появляется выражение обиды.
Морщусь. Да пошло оно всё! Нервы ни к чёрту…
Понимаю головой: всё это от неудовлетворённого желания. Да и ещё бесконечные мысли о том, что Настя была с другим мужчиной сводят с ума, выворачивая наизнанку. Проще залпом выпить серной кислоты, чем избавиться от откровенных картинок, мелькающих в воспалённом от ревности мозгу.
– Да ладно тебе, Стас, – Иван шутливо поднимет руки вверх, а затем, опустив их, незаметно оттягивает от шеи воротничок рубашки. – Не нужна мне твоя рыжая нимфа. Не рычи. Чего завёлся?
– Завёлся? – Усмехаюсь саркастически, демонстрируя улыбку-оскал, намекая, что еще ничего и не начинал. – Ошибаешься. Просто предупредил, что моё – то моё, – складываю руки на груди, показывая, что спокоен, как никогда.
– Я не смертник, чтобы с Лебедем тягаться, – примирительно ворчит Иван, намеренно сокращая фамилию, намекая на давнюю дружбу между нами. Отодвинув в сторону лацкан пиджака, ещё с минуту Иван усердно шарит рукой во внутреннем кармане.
Перед глазами появляется лист бумаги формата А4, который с огромной натяжкой можно назвать документом. Глядя в глаза Куралесову, саркастически усмехаюсь. Мой взгляд отчетливо транслирует вопрос: что ещё за "филькина грамота"? Как человеку с высшим финансово-юридическим образованием, мне только и остаётся, что посмеяться над этим недоразумением.
– Что за бред? – хохотнув, небрежно беру в руки заполненное неровным почерком заявление.
Заметив роспись, в которой без труда, распознаю знакомую фамилию, потираю подбородок, искоса кидая взгляд на прокурора. Так! Кажется, подходим к самой сути визита Куралесова.
– А то! – ерничает Иван. – Будто не знаешь, Станислав Валерьевич, о ком в океане бизнеса акулы лясы точат.
Приподнимаю бровь, поощряя продолжить прокурора Лаго-Наки. Заметив обескураженный взгляд Ивана, иронично усмехаюсь. Отчетливо читаю по глазам Куралесова, что он пытается отмотать время, чтобы понять, в какой именно момент мы будто с ним местами поменялись.
Все верно, потому что и он и я прекрасно знаем, что меня законом не прижать. Я – и есть закон. Не зря в свое время я работал главным директором финансово-юридического отдела на одного из самых крупных московских воротил бизнеса – Стэфана Дицони. Из какой задницы я только не вытаскивал Дицони. Что-что, а зубы показать я способен. Разложить все по буквам на юридическо-матерном не только умею, но и практикую. Как говорится: вэлком, друзья! Кому жить надоело…
– Ты влиятельный человек, которому мало кто симпатизирует,