Музыка была негромкой, но отчётливой, мелодия лилась, то распускаясь, как цветок, то сворачивалась к одной дрожащей ноте, то делалась резкой и рвущейся, то нежной и плавной. Таким же становилось и тело Дарзая. Обтянутое тонкой серой футболкой и боксерами, оно то изгибалось, как тетива, то взлетало над розовым песком, закручивалось в рвущемся ритме, расправлялось, пульсировало и медленно плавилось на фоне красного диска. Это была какая-то невероятная смесь всех танцевальных стилей и направлений, древнего классического балета, которым давно никто не занимался, народных и уличных танцев, стрипа и вижуала. Его ботинки и чёрный запылившийся комбинезон валялись на песке, а он двигался, влекомый мелодией, послушный ей, как лист, захваченный порывом ветра. Единственное, что ему остаётся, – подчиниться этой силе и получать наслаждение от полёта. Рина была очарована этим полётом, кажется, она забыла даже дышать, не в силах оторвать взгляд от его лица и тела. Дар как будто оказался в доступном только для него параллельном измерении, где существовали только он и музыка. Рина и не подозревала, что в этом худосочном теле скрываются такая гибкость и сила, способные отрывать его от земли, окрашивать мелодию такими яркими страстными живыми образами. Невозможно было сказать, его танец оживлял мелодию или мелодия оживляла танец. Просто это был какой-то невероятный симбиоз, настолько красивый, что заставлял забыть обо всём, притягательный, волнующий, трогающий забытые и давно похороненные струны души.
Рина очнулась только когда музыка стихла. Она качнулась, неловко перехватывая потяжелевшую крысиную тушку, и неудачно наступила на захрустевшие под её ботинком стебли. Дар вздрогнул и обернулся. Несколько минут они в оцепенении смотрели друг на друга, пока Рина первая не пришла в себя и, криво улыбаясь, приподняла над головой свой трофей, который хлестнул её по лицу длинным лысым хвостом.
– Вот! Хотела похвастаться… Извини! Не хотела прерывать твой… – она слегка смешалась. – Твои занятия! – выдавила она, потрясая крысой.
Дарзай заметно смутился, резко присел, подхватывая свой комбинезон, и лихорадочно стал натягивать его на себя, отворачиваясь от Рины и просовывая ноги в ботинки.
– Ты видела? – сдавленно спросил он, не решаясь повернуться.
– Прости! – Рина сделала несколько шагов в его сторону и замерла в нерешительности в паре метров от него. – Я не собиралась подсматривать за тобой, просто… так получилось. Ты продолжай, если хочешь, я уйду, не буду мешать…
Она не знала, что должна была ещё сказать, но почему-то ей было трудно отвернуться и двинуться в сторону лагеря, как ни в чём не бывало.
– Шокирована? – Он, наконец, повернулся и стал пытливо вглядываться в её лицо. Дар был бледен и напряжён, в его лице, которое Рина изучила уже довольно хорошо, не было ни тени улыбки, скорее страх и неуверенность. – Выглядит странно?
– Что? – переспросила Рина.
– Ну, мои танцы, они… – он
