– Евреи, – кивнул в их сторону Кондратьев.
Впечатление производили патрули из офицеров и солдат вермахта. Почему-то отдельно от них стояли французские полицейские. Они никак не вписывались в орнамент немецкой оккупации. Иволгину вспомнилась солдатская частушка времен прежней войны: «Клином вышибают клин. Вильгельм в Париж, а мы в Берлин». Выходит, на этот раз немцы учли ошибки и не допустили военного союза французов с Россией. Сначала оккупировали Францию и прочие страны, и потом пошли на Россию.
На привокзальной площади сели на автомобиль БМВ черного цвета.
– Ехать недолго, – заговорил Бертран, – здание на углу улицы Четвертого сентября и проспекта Оперы принадлежит комендатуре. Там же находится Красный крест, там же будут ваши апартаменты.
Больше месье Бертран не проронил ни слова. Действительно, доехали быстро. Зашли в подъезд со стороны улицы Четвертое сентября и пешком поднялись на второй этаж. Направо по коридору располагалось пять дверей с прибитыми номерами. Зашли в кабинет под цифрами 242. Овальный стол и восемь стульев. Более в помещении ничего не находилось. Даже отсутствовал портрет Гитлера на стене.
– Помещение, предоставленное вам, чисто деловое, для совещаний и на случай приглашения от имени Красного креста нужных людей. Под крышкой стола, где я сейчас сижу, имеется кнопка. Нажатием на нее можно вызвать моего помощника и озвучить ему просьбу или проблему.
– Что понимать под просьбами и проблемами? – спросил Иволгин.
Вопрос нисколько не нарушил течение беседы. Бертран в той же тональности, ровным беззвучным голосом пояснил, что можно просить бумагу, пишущие предметы, чай, кофе, другие напитки, включая алкоголь. Не исключено угощение продуктами питания. Проблемы тоже могут быть разными: от медицинской помощи, до вызова силовой поддержки.
– Ключи держите при себе. Один ключ от кабинета, даю каждому; другой от подъезда, также получает каждый. Розыск советую начать с галереи русского авангарда мадам Морель, что на авеню Моцарта. В вашем распоряжении автомобиль двухдверный БМВ с водителем. Парня зовут Пьер. Одинаково хорошо говорит по-немецки и по-французски, знает Париж досконально. Идемте, покажу остальное.
Кондратьев своим ключом закрыл кабинет номер 242 и все пошли на третий этаж. Непосвященный человек запросто мог подумать, что оказался в отеле. Молодая симпатичная дежурная за стойкой, ячейки для ключей, витрина с сигаретами и напитками.
– Здравствуйте, меня зовут Мадлен, – услышал Иван Алексеевич от дежурной, она хорошо говорила по-немецки.
Месье