– Я знаю. Я вернусь. Вы можете рассчитывать на куршей и пруссов.
– А эсты? – живо поинтересовался Тройнат.
– С эстами не так просто, их земля далеко, – Солнышко покусала губы. – Все же мы уговорим и их. Ты, князь, ведь что-то сказал про серебро?
Вечером Довмонт вышел размяться. Литовское войско числом около четырех тысяч воинов расположилось на берегу широкой реки, что вытекала из озера Дурбе. На заливном лугу, на песчаной косе и на опушке леса стояли сотни шалашей и шатров, невдалеке, в овраге, было устроено отхожее место.
Стоял чудесный вечер, спокойный и теплый. За дальним лесом виднелся кусочек клонившегося к закату солнца, расплавленным золотом растекались по небу редкие облака. В воздухе плыл сладкий аромат клевера и кипрея, у шатров уже разводили костры.
Князь пошел вдоль реки, вниз по течению, по узкой полоске желтого песчаного пляжа. Невдалеке, у брода, купались – веселились, брызгались, веселые голоса воинов были слышны далеко, на весь лес!
Игорю совсем не хотелось общения, он вообще намеревался побыть один, быть может, даже искупаться где-нибудь в укромном местечке, смыть с себя налипшую грязь. Грязь, конечно, в переносном смысле – все эти мерзости, кровь.
Такое место обнаружилось километра через полтора. Заросли ивы и краснотала, уютная излучина, песок, а рядом – зеленая солнечная лужайка с ромашками и мягкой высокой травой. Князь сбросил верхнюю тунику, рубашку… И тут вдруг заметил невдалеке деву! Она стояла по колено в воде, спиной к Даумантасу-Игорю. Белое, чуть тронутое шелковистым загаром тело, упругое и стройное, волосы водопадом сияющей меди, а по всей спине и ягодицам – вспухшие кровавые рубцы!
Что-то хрустнуло под ногой кунигаса… Девушка обернулась, прикрыв руками грудь:
– Кто здесь? Ах, это вы…
– Что у тебя со спиной?
– А сами как думаете? – Сауле горестно усмехнулась и, склонив голову набок, с вызовом взглянула на князя.
– Думаю – плеть или розги, – Довмонт сочувственно качнул головой. – Вижу, вам многое пришлось пережить.
– А сколько еще впереди! – неожиданно рассмеялась дева. – Ну, да ладно, на всё воля богов. – Она чуть помолчала и продолжила, чуть понизив голос: – Знаете что? Коль уж вы все равно здесь, так не стойте дубом. Здесь у меня тряпица, отваром смоченная… Не могли бы вы меня ею… по рубцам… Мне самой не достать.
– Да-да, конечно.
Сбросив башмаки, молодой человек поспешно вошел в воду, взял смоченную чем-то тряпочку… и принялся осторожно протирать ею истерзанную спинку Солнышка.
– Как вам? Не больно?
– У вас легкая рука! Нет, не больно – славно. И очень приятно, да.
– Я рад…
Ладонь князя ужом скользнула по стройной девичьей талии, пальцы поласкали пупок… поднялись выше, к груди, такой зовуще-упругой, твердой, с розовыми пупырышками сосков.
Сауле не уклонялась