Я вынул и пододвинул к Ирине Алексеевне французский текст в два абзаца. Она отложила журналы, удивлённо глянула и усмехнулась:
– Ну, вы… сразу быка за рога! Что ж, так и нужно.
Сжав губы, она покивала над строчками, поставила подпись и пронзительно глянула:
– Всё правильно. Идёмте!
Мы вышли в коридор к столу секретаря.
– Нина Константиновна, помогите молодому человеку найти телефоны самых известных наших эмигрантов. Ну, и тех французов, кто симпатизирует России, православию. Посоветуйтесь с нашими редакторами.
Через полчаса я вылетел на улицу, не чувствуя ног. Разговор с Иловайской, её обещание опубликовать статью, помощь в сборе подписей под обращением придали новый смысл моему приезду в Париж. Несколько кварталов промелькнули незаметно, я остановился на площади, залитой солнцем. Посредине ожил давно знакомый по фотографиям памятник французским победам и… поражениям. Двенадцать улиц-лучей расходились отсюда по всей Европе: от Англии до России, от Берлина до Корсики. Здесь веяло прахом Наполеона, пламенели в вечном огне души безымянных солдат, шли маршем фашисты, звучали победные фанфары де Голля.
Триумфальная арка, недоступная из-за водоворота автомобилей вокруг, крошечные головы зевак на самом верху. Окаменевшее величие, не раз взятое напрокат у истории.
Домой я возвращался наугад, с наслаждением блуждая по проспектам, ведущим вдаль, и улочкам, уводящим вглубь, к безликим фасадам, арабским лавкам, редким пешеходам, пустым кофейням, крохотным булочным и автоматическим прачечным. Глазам явилась шумная улица, проплыл массивный вокзал Сан-Лазар, показалась серая псевдобарочная башня церкви Сен-Трините. Пора было опомниться. Карта показывала, что я недалеко от дома, а часы – половину второго.
К обеду я скандально и бесстрашно опоздал. Хозяева отдыхали. Для меня на кухне была оставлена еда. Поглотил её я с предельной скоростью, едва чувствуя вкус и запах, обдумывая, что делать дальше: кому звонить, с кем увидеться и что повидать мимоходом. Когда я складывал грязную посуду в моечную машину, с удивлённым лицом появился Филипп, за ним Брижит.
– Валери?…
– Сейчас всё объясню! – восторженная улыбка на моём лице тут же отразилась в их глазах. – Я познакомился с главным редактором газеты «Русская мысль» мадам Иловайской. Она согласилась опубликовать мою статью о возвращении церкви русских храмов. И потому…
– Прекрасно, поздравляю! – кивнул Филипп.
– Но ты съел всё холодным! – Брижит всплеснула руками. – О-о!
– Увы, это несчастный случай! Но я всё равно счастлив!
Через час я дозвонился до Галины Вишневской, объяснил, кто я, откуда у меня её телефон, рассказал про подписи под обращением.
– Хорошо. Думаю, Мстислав тоже подпишет, – услышал я в трубке певучий голос. –