и звуки. Отец носил ладно подогнанную офицерскую форму. От него всегда исходил запах крепких папирос и кожаных ремней, скрипучие хромовые сапоги отливали зеркальным блеском. Матушка, тогда ещё совсем молодая, работала учительницей начальных классов. У неё тоже был свой, особый и приятный запах. Он состоял из духов «Красная Москва», какой-то удивительной чистоты и других замечательных оттенков. С этими запахами к нему приходило состояние покоя и домашнего уюта. Весной пустыня Гоби покрывалась голубым цветом черемши, а летом по утрам от перепада температуры трещал камень. Время текло медленно, но ещё медленнее двигались отары овец по степи. За дрожащей линией горизонта открывались водопады и озёра чистой воды, но это был только мираж. Воду к жилью привозили в цистернах солдаты. А ещё реальностью был стоявший рядом верблюд с клочьями свалявшейся грязной шерсти. У него безразличная жующая морда. «Сейчас плюнет», – лихорадочно пронеслось в голове маленького Николая. Он отбежал на безопасное расстояние и принялся кидать в него камни.
