Я огляделся. Во всех окнах дома напротив, откуда меня могли бы видеть, белели занавески. Никто меня не видел. «Ну, и слава Богу», – подумал я, хотя, казалось бы, чего мне опасаться, видел меня кто или нет? Но во мне проснулось шестое чувство, проявившееся в неосознанной тревоге.
Источник моей тревоги громоздился на полу. Тревога сменилась на восторг, который быстро перешёл в желание действовать. Прежде всего надо деньги пересчитать, и я продолжил сортировку пачек. Большинство пачек были упакованы в банках, но были и пачки, упакованные кустарно. Это были толстые пачки, обтянутые резиновыми колечками с подоткнутыми клочками бумажек с пометками о количестве банкнот. Я не стал перепроверять, соответствуют ли пометки на упаковках реальности, приняв их на веру. И без этого сосчитать эту гору денег было непросто.
В конце концов, итоговый результат получился ошеломляющий: передо мной лежали 830 тысяч швейцарских франков, 970 тысяч немецких марок и ровненько 400 тысяч долларов!
Проснувшаяся жажда действий не удовлетворилась этим ошеломительным итогом. Мне тут же стало совершенно ясно, что эти деньги надо немедленно спрятать. Такие суммы не имеют права появляться на глазах ни у кого. Но квартира – это совсем не то место, где можно что-то надёжно спрятать. Решение родилось мгновенно. Надо ехать на дачу!
Я замотал деньги в свёрток из скатерти и сунул его в рюкзак. С трудом заставив себя побриться и позавтракать, я засобирался в дорогу. Сунув пистолет под пояс брюк и накинув сверху штормовку, набросив лямки рюкзака на одно плечо, я спустился к машине и, радуясь, что никого не встретил на лестнице, укатил в сторону Жодина. По дороге я задумался, что же я делаю, и что вообще происходит? Деньги эти не мои. Они бандитские, и, следовательно, у кого-то украдены или, скорее, отняты. По справедливости, их надо бы вернуть законному владельцу. Но мыслимо ли найти его? Отдать их государству? От одной этой мысли мне стало кисло. Государству усатого Луки?! Да мне после этого до конца жизни никто руки не подаст! Придёт же в голову такая ересь!
Лучшее решение – пустить эти деньги в оборот на развитие моей фирмы. Вот тогда будет польза и мне, и обществу. Это и будет справедливость. Я семь лет кручусь, как белка в колесе, не зная, что такое банковский кредит. Я вошёл в число первых учредителей «Олигархбанка», но даже мой родной банк так и не ссудил мне ни разу и рубля. И вот «Олигархбанк» лопнул, раздав кредиты каким-то мальчикам с улыбчивыми лицами, и плакал мой вклад вместе с остатком денег на счету. Восемнадцать тысяч долларов в пересчёте, не бог весть какие деньги, но всё-таки…