– Из Германии.
– Когда из Бреста выехали?
– Точно не помню, уже за полночь.
– А Кобрин в какое время проезжали?
– Да шут его знает. Где-то около двух, может быть, чуть раньше, а что?
– Ничего там по дороге не заметили, аварию какую?
– Да нет, ничего такого не было.
– Ну хорошо. Счастливого пути.
«Пронесло! – подумал я с облегчением. – Значит, милиция уже на ногах, свидетелей ищут».
К своему дому я подъехал, когда весь подъезд ещё спал. Не было и пяти часов утра. Накрывшись пледом и скрывая под ним подобранный «дипломат», я поднялся в свою холостяцкую квартиру на четвёртом этаже на лифте. Уже восемь лет я в разводе. Жена не вынесла моего ухода из конторы и уехала на свою историческую родину на Урал, выгодно обменяв нашу трёхкомнатную квартиру в Минске на трёхкомнатную квартиру в Челябинске с приплатой, оставив мне дачу. Я устроился в кооператив и через год приобрёл эту двухкомнатную квартиру на окраине. Так вот я и живу под присмотром сердобольных подруг, норовящих сделать этот присмотр перманентным, но я не поддаюсь и сохраняю свою независимость.
Преодолевая нетерпение поскорее заглянуть в кейс сгоревших «братков», я, прежде всего, приготовил себе чай. Чай – моя стихия. Из-за любви к напитку философов я и начал свой чайный бизнес, придя к нему, как к чему-то неизбежному, перепробовав себя на самых разных товарах – от колготок до автомобильных прицепов. Выбрав из дюжины пачек «Майского чая» малоприметную «Шехерезаду» – самый лучший, на мой вкус, сорт, я налил себе пиалоподобную чашку ароматной терпкой жидкости и с наслаждением выпил её небольшими глотками, предаваясь размышлениям.
Кто могли быть эти «братки»? Скорее всего, москвичи. Вполне возможно, были они перегонщиками машин. Но могли они быть и денежными курьерами. Я пару лет назад встречался с публикой, гнавшей в Германию ценные ферроникелевые сплавы под видом дешёвой конструкционной стали. Разница в цене отвозилась назад в Москву такими же кейсами. Курьеры частенько покупали попутно по заказам хорошие машины и перегоняли их заказчикам, наваривая на этом весьма солидные деньги.
Если в «дипломате» вместо туго набитого грязного белья и пары детективов окажутся и в самом деле деньги, то это значит, что кто-то в Москве может крупно погореть. И если этот кто-то сумеет вмешаться в ход расследования аварии и убедится, что кейс не сгорел, а попросту исчез, то может начаться приключенческая повесть об охотнике и зайце, где зайцем суждено стать мне. В самом деле, кейс не может полностью сгореть. Его металлический остов, даже оплавившись, своим составом должен был бы рассказать пытливому следователю, мотивированному заинтересованным московским толстосумом, что кейс был в машине, и содержимое его обратилось в дым. В этом случае толстосум может не расстраиваться, что кто-то воспользуется его денежками. А если никаких