Без завтрака на анализ крови.
Только кровли
у этого города:
черепица,
плитка или, до сих пор, дранка.
То ли память, распорота
запахом шпал,
то ли лица
в стеклах,
знакомы по тому, как спозаранку
зевают.
То ли я тебя уже провожал.
Людям не отведено столько,
сколько могут прожить трамваи.
The 49-er
Золотоискательский городок,
застроенный офисами хай-тека.
Отрог
горы. Паркинг.
Электромобиль мордой у перевязи —
кормится через провод.
Арка.
Старенькая библиотека,
подающая повод
вспомнить о книгах, как способе связи
с первобытной культурой ушедшего века.
Старатель, не ведающий одиночества,
ковыряет айфон – но переходит к компьютеру,
когда становится нестерпимо.
На экране, как фон, бежит незакрытый чат.
Равнодушный к почерку,
он стучит пальцами.
Слушать муторно
как строчат.
Пилигримы из туристов-скитальцев
чириликают фотки
викторианских зданий
на фоне
вывесок мировых фирм.
Залив. Порт. Высотки.
Боевик-фильм.
Герой. Конечно же, герой-одиночка.
Благородный, непобедимый.
Где-то это уже было.
Сюжет, убедительно
проходящий через точку
невозврата
из азарта
погони за золотой жилой.
Закат
Есть день в сезоне, вставленный особо
в цепочку дней, идущих до и после.
По обе стороны заботы, неотложные
столь строго,
что мысли о другом и вовсе
невозможны.
Но день уже плывет неторопливо.
Он дан, чтоб слушать красоту гармоний,
чтоб не грустить о той, быстротекущей,
он вносит с медленным приливом
аммониевый
запах водорослей, и этот запах глушит,
времени шумы, пронзив до первобытного начала.
Покинуто компьютерное кресло.
Оставлены тревожные событья
без вниманья. Всё замолчало.
Я ли та отчаянная
белка, застывшая в зените
поворота? Я человек или оркестр?
Кутить на все,
чтоб, отразившись от небес,
земли коснувшись, став вторичным, став бездушным,
стыть в суетливом колесе?
Сказать честнее,
чаек беспокоит только рыба,
в подплечья скал вносимая прибоем.
А мне дарован день – живу его, прощенный,
и проживаю напрочь как задаток,
чтобы следить за красной глыбой,
медленно влекомой на закланье
на водяном щите.
И пусть пока в моем кармане
лишь чешуя, при пересчёте —
весь остаток.
Финальный такт заката в океане…
Всё умолкает в нищете.