Земля тут взрослыми
нечаянно
своих детей рождает.
Здесь туча над хребтом всё ожидает
ветра,
чтоб редко плакать каплями печали,
промахиваясь то по лягушкам в речке,
то по корове,
жующей зелень медленно, в начале,
где на плато бугрится крепость «Лори-Берд».
Её останки вечность
поглощает,
ровняя
контуры травой по стенам,
землей по крышам сохранившихся строений,
чтоб, заслоняя свет,
в дыру от купола корнями дуло время.
На западе долины – красный крест,
а на скале с востока – белый.
И тысяча минула лет.
Кому вот только —
остаткам ли от этих стен или скотине?
Она всё так же спелый
щиплет корм,
довольно
мотая головой,
и плоть её не поменяла форму
в картине
пастбища (не прав был Дарвин).
Чего нельзя сказать о камне;
он так пророс травой,
что взгляд от местности его не отличает.
Нога, нечаянно
споткнувшись о булыжник,
скорей заметит старую дорогу
вниз по каньону от моста, что гордо
над потоком ещё вздымает
арку. В подмогу
памяти на ближнем повороте
врос хачкар,
ушедший по плечо
креста в коричневом оттенке
кружев.
История взимает дань, сжимая
зрителя в размеры точки.
Пар
поднимая, солнце смотрит точно
в душу
в церквях, прямой луча
соединяя окна в разных стенах.
Джазовое адажио
А когда-нибудь мы остановимся
и накроем время салфеткой.
И я возьму твои руки в свои обе.
И поцелую твои глаза.
Сначала левый, а потом правый.
Ветер запутается в твоём платье. Смоковница
распластает над нами ветки,
защищая от солнца. И глобус
покатится из под ног назад.
А потом нас укроют первобытные травы.
Переломится и распадется,
Сгнившая давно, твоя клетка.
А главы
недописанного романа сдует в прошлое,
где было ничего нельзя.
И ты мне расскажешь про себя всё-всё.
Не останется в нашей истории тёмных пятен.
И мы поднимемся и пойдём,
и узнаём, что ещё не истёк
наш срок.
А значит, конец дороги пока ещё не понятен.
А значит, можно жить и держаться друг-друга.
И пускай суета нас, как щепки,
то сводит, а то разводит.
Мы когда-нибудь опять остановимся
И, уже без испуга,
снова выдернем из розетки
время. И не важно,
что за окном бушует по нас осень.
Шотландская сюита
Здесь богу гор поставлен обелиск.
Здесь богу ветра поднята волна.
О бесконечном мысль
отчётливо