и, ужаснувшись, благодарен:
у Гефсиманского куста
мне тоже Чаша – не пуста,
напиток огненный – нектарен.
«Никакой надел не хочу делить…»
Маме
Никакой надел не хочу делить.
Я и сроков вовсе не жажду длить.
Но – как Бог велит. Значит, жив покуда.
И, сквозя, как ялик, меж битв, ловитв,
я храним лишь словом твоих молитв.
Знать, свинья не съест, коль продаст иуда.
Много-много звёздочек в небесех.
Отчего же матушку жальче всех?
Погляди, скиталец, сквозь сор метельный.
И видна ли зиронька – не видна,
Но хранит тебя – лишь она одна.
Как един, на ниточке, крест нательный.
Про Иова
1. И тогда Саваоф говорит:
Я не слышу, что он говорит.
Погодите, пусть он говорит…
2. Все затихли, а он говорит:
Подаянье Твое – велико.
Стражник Твой меня зорко стерёг.
3. Ты пролил меня, как молоко,
Ты сгустил меня, словно творог.
Надо мной Твоя стража стоит.
4. А на мне – плоть гниёт и болит.
Я живу, опрокинутый ниц.
Я не вижу ресницы денниц.
5. Мои вежды закрыла метель.
Вот во тьме застелю я постель,
Вот я гробу скажу: ты отец,
6. Вот я червю скажу: ты мне мать,
И настанет конец наконец.
Кого нету – не сможешь имать
7. Даже Ты, даже Ты, даже Ты…
Что же Ты свысока, с высоты
Малых плющишь и нищишь?.. Я – плющ,
8. Овивающий стопы Твои.
Но скажи, где же дети мои,
Где верблюды и овцы мои?
9. Отчего я и гневен, и злющ,
И гугнивее день ото дня?
И тогда Саваоф говорит:
10. Твои дети, стада – у меня.
Не пекись, не печалься о них.
Я забрал их от здешних корыт,
11. Чтоб сокрыть во чертогах иных.
Отвечай перед Отчим лицом:
Ты ли будешь тягаться с Отцом?
12. Ты ли выправить волен Мой суд,
Оправдаться ль, Меня обвинить,
Коркодела поддети на уд,
13. Нечестивых во тьму отменить?
Бедный Иов тогда говорит:
Был я слухом, но зрением – врал,
14. Я в Тебе видел только себя.
А теперь я увидел Тебя!
И тогда Саваоф говорит:
15. Посему – принимаю тебя,
Вдвое больше воздам, чем забрал.
И другим говорит: этот – мой.
16. Этот – мой, пусть его поживёт,
На земле поживёт на живой
И, насыщенный днями, умрёт.
Памятник
На 70-летие со дня рождения художника Станислава Косенкова
Се, в бронзе замер ты, провидец Косенков,
в прозябшем свитерке на улице Попова —
Рождественки росток, остудою секом, —
На ход земной отсель глядеть всегда и снова.
По левую – базар, по правую – собор,
завязаны узлом в душе иль свет, иль