Чтобы оказать нам честь, хан пожелал устроить для нас представление персидских танцоров, все трюки которых были приправлены шутками из Байяццо, как и у Итальянцев. Нельзя описать эти развлечения лучше, чем господин Морье (Morier). Самой приятной оказалась сцена с влюбленным Байяццо, обегавшим двор со своей персидской гитарой с двумя юными танцорами, переодетыми в женщин, отвечавших ему гармошками. Что касается других сцен, являвшихся слишком скабрезными и плоскими розыгрышами, то интересным показалось, когда Байяццо в своей остроконечной шапочке и с лицом, покрытым мукой, своим кондитерским противнем наносил вокруг, налево и направо, удары как будто битой по другим актерам.
Но я слышу возгласы со всех сторон: «Вы рассказываете нам здесь о стольких башнях, вратах, приемах и персидских розыгрышах, и вы забываете… О, нет, я не забываю, но мне стыдно после описанных великолепных памятников и других гробниц, почти столь же прекрасных, как Ханская башня, вас направить к могиле Ноя… Ибо во имя этого патриарха, во имя отца человеческого рода вы ожидаете увидеть памятник столь же великий, сколь и его слава… И вместо этого, рядом с разрушенными стенами новой оставленной крепости, посреди широкой и печальной площади, покрытой обломками, наполовину вросшими в почву, вы увидите на краю холма маленький обваливающийся свод; интерьер, образующий восьмиугольник от 10 до 20 футов в диаметре, был расчищен, и ворохи разбитых светильников или старых осколки горшков, имевших здесь место со следами лампового масла, остатками благочестия верных, покрывали собой пол; с несколькими участками растрескавшихся стен, до сих пор образующими одну из сторон гробницы, вы имеете все то, что люди оставили в память о своем предке. Тем не менее, не проходит и дня, чтобы сюда не прибывали паломники из всех народов – Русские, Армяне, Евреи и пр. – для почтения нашего общего отца. От этой гробницы открывается вид, с одной стороны, на просторную равнину Армении, за которой возвышаются две вершины Арарата, а с другой стороны, на обширную панораму диоритовых гор, замыкающих, подобно стене с башнями и зубцами, всю восточную оконечность Армении, где несется Аракс. Главная из них поднимается в виде уединенной сахарной головы; ей дано название Иланли – Гора змей. Как сказал трактирщик(7), это от того, что несколько источников, текущих у подножия, имеют свойство исцелять укусы змей; он добавляет даже, что, если какая-нибудь змея оказывается на оной запретной почве, она тотчас умирает.
Гробница выполнена в том же стиле и теми же материалами, что и другие памятники Нахичевани: