– И вы туда же, доктор! Молоды вы табаком дымить! Разрешите, я форточку открою? Накурено, хоть топор вешай, прости господи! Никакого порядка! А все вы, Игнат Петрович! Распустился персонал! Вот и Марья Григорьевна сегодня раньше времени домой убежала. Я за тридцать минут до начала смены пришла, а ее уж след простыл! От горшка два вершка, только работать начала, а туда же! Гнать таких работничков надо, я вам давно говорю! – она бросила убийственный взгляд на мнущегося у двери санитара. – У нас в госпитале, в Иркутске, сроду никто себе такого не позволял!
– Ну-ну, успокойтесь, я ее приструню, – заговорил Игнат Петрович, поспешно гася папиросу и вставая. Старый доктор явно побаивался эту грозную особу. О строгих порядках в иркутском госпитале, где работала когда-то Клавдия Ивановна, он был давно и хорошо наслышан.
– Этой ночью умер неясный больной, – продолжил он более твердым голосом. – Выясните, пожалуйста, как вышло, что тело увезли без разрешения, без оформления документов. Пошлите за Марьей Григорьевной. Пусть она объяснит.
Клавдия Ивановна выжидательно уставилась на него…
– Рапорт, рапорт пусть напишет! – поспешил добавить доктор и повернулся к Александру Михайловичу:
– Придется, коллега, вам в эту, как бишь ее, Черногузовку, съездить.
Александр Михайлович кивнул, встал и приказал санитару распорядиться, чтоб заложили больничную пролетку. Обрадованный санитар поклонился и выскользнул из кабинета.
Посланный за дежурившей ночью сестрой дворник вернулся через двадцать минут в сопровождении ее матери, встревоженной старой женщины. По ее словам, дочь дома не появлялась, а заходить к кому-то или куда-то после смены было не в ее правилах.
– Не так я мою доченьку воспитала, господин доктор, чтоб она где-то гулевонила, – крикливо говорила старуха. – Здесь, в больнице у вас, она должна быть! Ведь не видел никто, как она отсюда уходила! Это ваши злыдни дели ее куда-то! Говорите, где теперь моя доченька дорогая?
Услышав про «ваших злыдней», Игнат Петрович рассвирепел и приказал обыскать все помещения больницы. Обыскали всё. Обшарили палаты, процедурные, чуланы, погреб и прочие хозяйственные постройки. Поиски были напрасны. Старуха принялась плакать в голос и причитать. Женщину напоили бромом и под конвоем санитара насильно отправили домой. Оставалось обратиться в полицию, что Игнат Петрович и сделал, позвонив в полицейский участок.
***
Заехав в уездное управление полиции и объяснив, что произошло, Александр Михайлович в сопровождении урядника отправился дальше. До упомянутой Черногузовки было около 18 верст. Чтобы вернуться засветло, стоило поторопиться.
Когда они добрались до Черногузовки, маленькой деревушки у склона невысокой, заросшей густым ельником горы, солнце уже перевалило за полдень. Избу искомого крестьянина