Ортанз. Ярослав Сергеевич Шумахер

коленками в серой ли белой куртке, перепачканной клеем,

      с клюшкой через плечо на каток…

      пацанчиков веселить брутальным хоккеем,

      я скучаю по Вам, миледи,

      но сказать об этом в клеточку, в чуточку, в память о любовных

      ябриках8 Вам, белоручка, душемучка, молчунья не умею…

      автокефир проливаю на автоаллеи Французских булавочных странников

      и бегу-бегу-бегу по заснеженным ретро-риту-рето-Брето… бреду

      к ней ли?

      по ломанной кривой прямой походкой Мантеньи,

      ударно куртуазно-занозно заламывая вихренья весенне-качельно,

      раскачаюсь и прыгну в мертвую воду вождепленевеления,

      поплаваю, поварюсь и ртутным облачком пара представлюсь под макушкой,

      не тревожа особливо корни волос корнями сугробов-зубов,

      набросаю планчик побега планшеточно-пушечно для редколлегии,

      забуду о Готечке пленительно шествующем и уедем,

      уедем, уедем, уедем мертвой петлей и красным бантом на карете,

      прицепим прицеп за прицел незабудковых псов,

      пусть бегут – охота за нами и луг, луг, луг любвезабвенья,

      и только бирюза Ваших снов крапленым настом марта…

      украду, украду, украду из оков преступно, надменно,

      поправлю петлички, накрахмалю воротнИчки и синичкой в лес

      петь песней пернатым пенатам Сатурналий песнь,

      мягкие кокаиновые аллегро под звуки Сибелиуса,

      под полотна окон Аллегро9 пряча задушевность Хельсинки,

      деревянный сундучок-башмачок сосновым ароматом хмеля,

      пропитанный янтарной смолой-карамелью…

      Уедем?

01.03.2011

      Сольфеджио утра

      Дрожащий лес, угрюмый и больной,

      Впустил в молоку дня кривые пальцы,

      Рассвета запоздалый карантин

      Спустился талыми губами к станцам.

      Растрачена коса тугая черной ночи,

      Растерзана постель бельмом благого утра,

      В изножье макинтош повис гримасу корча,

      Стол-господин, стул-сутенер ведут немые хоры.

      Бульон-восход разлит по чашам комнат,

      И бликами скользит по зеркалам дверей,

      Щипает веки замурованных терном прелат,

      И обнажает плечи, грудь и декольте красавиц,

      Блеклых улиц, засвеченных сольфеджио утра.

      Транзисторы речей ворон курлатых,

      Многоголосым сонмом проклинают час,

      И нимб святого над диодной лампой,

      Округлость, раковины гладкой белизна,

      Задрапированы нагим скелетом дня.

24.03.2011

      Омен

      Красная луна в луже отраженного неба,

      Розовым закатом стоп-сигнала светофора брезжит,

      Нескончаемая улыбка мелькнувшего лета,

      Точит память; красным кирпичом комета…

      Над густыми Терри Китчена10 полотнами,

      Проливаю на пол память волка слезную,

      И побеги, точно флаги под ногами Поллока11,

      Пробиваются