– А собаки чьи? – Нат с интересом вникал, заинтересовавшись коммерческими сделками, решив для себя, что Т. Бэнгс – человек, чье покровительство может считаться и привилегией, и удовольствием.
– Большая собака – Эмиля. Зовут Христофор Колумб. Миссис Баэр так назвала, потому что это ее любимая присказка, а если обращаться к собаке, можно сколько угодно его говорить, – продолжал Томми тоном экскурсовода. – Белый щенок – Роба, рыжий – Тедди. Какой-то человек собирался утопить щенков в пруду – папа Баэр их спас. Лично я не в восторге, но для щенков они вполне сносные. Их зовут Кастор и Полидевк[3].
– Если бы мне предложили кого-то из этих животных, то я бы выбрал ослика Тоби – на нем так здорово кататься, он маленький и хорошенький! – сказал Нат, вспоминая о долгих и трудных переходах, которые совершали по улицам его уставшие ноги.
– Мистер Лори прислал его для миссис Баэр, чтобы ей не приходилось носить Тедди на спине, когда мы гуляем. Мы все любим Тоби, он первоклассный осел, скажу вам, сэр! Голуби общие, у каждого из нас – по своему питомцу, а за птенцами, когда они появляются, следим все вместе. Неоперившиеся птенцы очень забавные, правда их сейчас нет, но ты слазай посмотри на взрослых, а я проверю – не отложили ли яйца мои Хохлатка и Мамушка.
Нат, вскарабкавшись по приставной лестнице, просунул голову в люк и долго разглядывал милых голубков, которые ворковали на просторном чердаке. Одни сидели в гнездах, другие порхали под крышей или вылетали из залитого солнцем чердака на устланный соломой двор, где шесть холеных коров невозмутимо жевали жвачку.
«У всех, кроме меня, есть питомец. Вот бы мне тоже голубя, курицу или хотя бы черепаху!» – При виде чужих сокровищ Нат вдруг осознал собственную бедноту.
– Откуда у вас эти животные? – спросил он, спустившись к Томми.
– Нашли, купили или кто-то подарил. Куриц прислал мне отец, но, как только я накоплю достаточно денег с продажи яиц, заведу себе пару уток. За утиные яйца платят хорошие деньги, а за амбаром есть маленький пруд, будет весело наблюдать, как они плавают! – с видом миллионера поведал Томми.
Нат вздохнул, потому что у него не было ни отца, ни денег, и вообще ничего и никого на всем белом свете, кроме пустого кошелька и мастерства, спрятанного в кончиках десяти пальцев. Томми, казалось, понял, почему Нат задал свой вопрос и чем вызван вздох, который последовал за ответом, и, подумав немного, выпалил:
– Давай так! Ты будешь