– Мне страшно, – призналась подруге.
– Хочешь, я отойду? Ну, не буду присутствовать при вскрытии, так сказать.
Я нервно хихикнула.
– Нет… останься, пожалуйста, – попросила Алю.
Мы с ней вздохнули совершенно синхронно. Я решилась. Оторвала край конверта и вынула из него увесистую пачку бумаг. Наскоро пробежала глазами первый лист – вроде, ничего криминального. Просмотрела второй… Взгляд зацепился за слово «глупышка». Антон никогда так меня не называл… Черт бы все побрал, у него не было никого в знакомом мне окружении, кто мог бы носить это прозвище!
Кровь застучала в висках отчаянным пульсом, а в глазах потемнело. Я поняла, что не могу дышать, потому что уже прочла все сообщение, речь в котором шла в том числе и обо мне.
«Маленькая моя глупышка… Ты же знаешь, мы с ней даже не спим».
– Мил… Мила… Может, воды? А? Ты бледная, как смерть! – воскликнула Аля, вскакивая с места и нависая надо мной.
Я перевела на нее ничего не видящий взгляд. Перед ним так и стояли эти несколько слов, которые только что прочла. И имя той, кому он это адресовал – Лемешева. Видимо, именно так она была записана у него в контактах, чтобы в случае звонка от Анны, мне и в голову не пришло начать расспрашивать, для чего он мог ей понадобиться.
– Я… я не знаю, что сказать, – выдохнула в ответ.
Так ужасно не чувствовала себя ни разу в жизни. Мое состояние было похоже на преддверие смерти. Возможно, именно так ощущают себя те, кто понимает – скоро они просто перестанут существовать. И лишь только мысли о Вадиме помогали мне держаться на плаву.
– Можно посмотреть? – спросила Аля, усаживаясь обратно. – Если скажешь «нет», я пойму.
Я закусила нижнюю губу. Мне хотелось плакать, кричать, реветь от того ужаса, который испытывала в данный момент.
– Да, – хрипло отозвалась я. – Раз уж ты и так в этом всем по самую макушку…
Альбина взяла распечатку и принялась наскоро ее пролистывать. Я жадно смотрела на подругу. Молилась про себя, чтобы она просто сказала, будто все это мне привиделось. Не было никакой «маленькой моей глупышки». Я просто прочла что-то не так…
Сделав глубокий вдох, Аля задержалась на каком-то сообщении. Крепче сжала лист бумаги. Бросила на меня быстрый взгляд, в котором мелькнуло сожаление (совсем не хотелось видеть в нем жалость), снова взялась за чтение.
– Милан… я тоже не знаю, что тебе сказать, – сдавленным шепотом проговорила Альбина, откладывая распечатку в сторону.
– Он мне изменяет?
Как будто я не знала этого и так!
– Да… мне очень жаль, Милаш. Прости, что я…
– Нет! – буквально выкрикнула я, хватая и пряча в сумку листы бумаги, на которых был начертан мой «приговор». – Если хочешь извиниться за то, что ты стала инициатором всего этого – не стоит.
Мой голос дрожал, я все еще чувствовала ту нехватку воздуха, от которой кружилась голова. Руки тряслись, когда я схватила телефон и собралась