Высоцкий и Армения. Ашот Левонович Григорян

картины. После этого семья Кочаряна и некоторые из друзей, в том числе Эдмонд Кеосаян, отвернулись от него. Вот такая ирония судьбы: автор «Песни о друге», человек, умевший по-настоящему дружить, не смог найти в себе сил, чтобы навестить тяжелобольного старшего друга, который так нуждался в поддержке. В. Новиков пишет, что в день похорон Кочаряна с Высоцким «приключается то, чего никогда прежде не бывало, – приступ абсолютной некоммуникабельности, неспособности с кем-либо говорить и сделать хотя бы шаг из дому»28. В последние годы жизни Высоцкий особенно часто рассказывал о Кочаряне: «Нет хозяина этой квартиры, нет Левы Кочаряна… Он успел снять только одну картину как режиссер – «Один шанс из тысячи»… Он его поймал и быстро умер. Он успел немного. Он жил жарко – вспыхнул и погас – мгновенно». В записи, сделанной в гостях у С. Димитриева (Болгария) 18 сентября 1975 года он подробно рассказывает о последнем дне Кочаряна, как будто сам присутствовал при этом, хотя и отмечает, что не ходил к нему в больницу, не был на похоронах29. Это лишний раз показывает, как он переживал по поводу смерти старшего друга даже через 5 лет. Валерий Янклевич рассказывал, что Высоцкий «никогда не был на похоронах ни у кого». Поэт как-то признался ему, что не присутствовал на похоронах Кочаряна, так как не мог видеть Леву в гробу30. Валерий Нисанов вспоминал: «Однажды Володя зашел ко мне домой – это было в конце мая 1980 года. А у меня на стене висят фотографии, на одной из них я снят вместе с Левой Кочаряном. Володя остановился перед этой фотографией и долго-долго стоял и смотрел. Не знаю, что когда-то между ними произошло, но у Володи вдруг началась истерика, самая настоящая, со слезами…» По словам Артура Макарова, «Левина фотография всегда стояла у него дома около кровати»31. О Кочаряне Высоцкий рассказывал и на последнем своем выступлении 16 июля 1980 года.

      Отец Левона – выдающийся мастер художественного слова, драматический актер Сурен Акимович Кочарян (1904-1979) исполнял со сцены «Илиаду» и «Одиссею», «Давида Сасунского» и «Декамерон», «Войну и мир», сказки и поэмы Туманяна и другие произведения. По словам И. Кочарян, он бывал у сына дома: «Володя был с ним хорошо знаком и относился к нему с огромным пиететом. Вместе с нами Володя несколько раз был у Сурена Акимовича дома. Надо сказать, что Сурен Акимович был необыкновенным человеком. Мало того, что он был великолепный чтец-монументалист, но и все литературные композиции, которые он читал, были написаны им самим. Он читал и советскую литературу: были у него композиции по «Молодой Гвардии» и по «Стали и шлаку», но он же делал композиции по «Одиссее» и «Илиаде» – гекзаметр, где все было соблюдено до последней буквы. Он вообще был очень эрудированным человеком, и Володя всегда, когда разговаривал с Суреном Акимовичем, слушал его с таким… придыханием. Даже нельзя сказать, что он его любил – именно с огромным пиететом относился… Эти встречи, конечно, бывали нечасто: Сурен Акимович был занятым человеком. Володя бывал несколько раз с Левой или с Толяном на его концертах,