– Мне бы воды, – тихо сказала Маша, показывая на свой кувшин.
– Я налью, барышня, – дворник Панкрат поднялся с трехногой табуретки и протиснулся через других слуг к ведру с водой, которое стояло у печи.
В людскую, потеснив Машу, вошел возница, принеся с собой запахи пота и конюшни.
– Фи, – тут же сморщила нос Евдокия, – только сегодня здесь убрала, так снова проветривать!
– Извини, что от меня не пахнет цветами, – едко ответил Федор. На нем был его неизменный зипун, на рукаве которого теперь зияла прореха. – Рукав совсем оторвался, кто б зашил.
Он смотрел на Евдокию, а она смотрела прямо перед собой.
– Попроси у Глафиры нитки. Я тебе что, сестра али жена? Сам порвал, сам и залатаешь!
Возница побледнел и вышел вон, а Панкрат набрал воды и отдал Маше полный кувшин. Маша взяла его и отправилась было к себе в комнату, но увидела стоявшего в сенях сгорбленного возницу. Вид у него был такой отчаянно-грустный, что Маша не смогла пройти мимо.
– Федор, – сказала она вполголоса, чтобы ее не было слышно из людской. – Ты не расстраивайся из-за зипуна. Хочешь, я зашью?
Маша не хотела зашивать его зипун, этот зипун насквозь промок от его пота, впитал уличную пыль, лошадиный дух и навоз, Маше становилось дурно от одной мысли, что ей придется прикоснуться к этой вещи. Однако это была единственная помощь, которую она могла предложить.
– К чертям зипун, – сказал в сердцах Федор, но тут же обернулся и забормотал: – Извините, я не имел в виду… я не должен был…
– Тебе же платит жалование Филимон Михайлович, разве нет? Скопил бы денег и давно купил бы новый зипун, – предложила Маша.
– Не могу, уже больше года отказываю себе во всем, откладываю каждую копейку…
– Да на что?
– Мне много нужно, двести рублей. Евдокия сказала, что пойдет за меня, если я ей двести рублей принесу. С тех пор я коплю. Только ей, кажется, все равно, – жалобно добавил Федор. – Она все на Савелия Михайловича смотрит. А он поступит с ней, как с собакой, надоест – и сапогом по морде… Вы тоже засматриваетесь на Савелия Филимоновича? – спросил вдруг Федор. – Что она в нем такого нашла?
– Он похож на лягушку с рыжими усиками, – неожиданно для самой себя сказала Маша и тут же обернулась: не подслушивает ли их кто. Но ее слова, казалось, обрадовали Федора – он впервые за вечер улыбнулся.
– Спасибо, Мария Ильинична. Иногда