Евдокия неловко поклонилась и направилась к выходу из комнаты, но в дверях столкнулась с вихрем, состоявшим из Веры и Леки. Дети схватили ее за руки и, смеясь, закружились с ней, рискуя напороться на дверь или угол шкафа. Они кружились и смялись уже втроем, все быстрее и быстрее, а Маша молча на них смотрела, не зная, как остановить это, и стоит ли останавливать, но тут раздался женский окрик с улицы:
– Евдокия! – дворовая девка, виновато опустив голову и подняв плечи, побежала на зов, а дети бросились на кровать и устроились между чемоданом и шляпной коробкой.
– Здравствуйте, – сказал Лека. Он был одет в белую рубашонку, которая была крест-накрест перевязана серой шерстяной шалью. На его ногах были вязаные джурабы. У него были такие же светлые глаза, как у сестры, а русые волосы коротко обрезаны. Маша поспешно захлопнула окно, чтобы еще больше не простудить Леку.
Маша смотрела на детей, дети смотрели на Машу.
– Вы нам привезли интересные книжечки? – умильным голосом спросила Вера.
– Конечно, книги, по которым мы будем учиться, – Маша открыла чемодан и вытащила из-под одежды несколько книг. Это были «Хрестоматия» Галахова, «Письма русского путешественника» Карамзина, сборник од Ломоносова, стихи и переводы Жуковского, а еще любимые и зачитанные до дыр «Приключения Робинзона Крузо»… Маша задумалась, какая книга будет интереснее детям сейчас, но пока она размышляла, Вера углядела в чемодане и вытащила ее берестяную шкатулку с украшениями и теперь с интересом их разглядывала, а Лека деловито расшнуровывал шляпную коробку.
– Ах, какая прелесть, – приговаривала Вера, вытаскивая нитку бисера, браслет из фальшивых жемчужин и серебряное колечко, которое тут же оказалось на ее пальце. – О, а вот это мне нравится больше всего, – на ладони Веры оказалась маленькая янтарная брошь в виде пчелы. – Какая замечательная. Как бы я хотела иметь такую же, – мечтательно протянула она. Лека тем временем вытащил из кармана складной ножик и принялся перерезать не поддавшиеся детским пальцам узлы. Лезвие мочалило веревку, оставляя глубокие царапины на крышке. Наконец тяжелая коробка ухнула на пол, а в руках Леки осталась лишь крышка.
– Птенчики, чем заняты? – в комнату Маши вплыла купчиха.
– Помогаем Марии Ильиничне разбирать вещи, – ответила Вера.
– Какие вы у меня молодцы! Пора завтракать. Умывайтесь – и за стол. Мария… кхм… Ильинична, – продолжила она, – вы тоже будете есть с детьми в детской. Поторопитесь.
Купчиха увела Веру и Леку, и Маша наконец-то смогла закрыть дверь. Собрала разбросанные по покрывалу украшения и от греха подальше убрала шкатулку в шкаф. Наскоро умывшись, она вышла из комнаты и отправилась в детскую. Дети сидели за круглым низким столиком, кроме них за столом восседала сморщенная старуха. Ее седые волосы были убраны под серый платок,