Тем самым, необходимым методологическим требованием при описании любой подсистемы государственного управления (и любого ее звена) – от управляемого объекта (предприятия, организации, учреждения) и до высшего уровня государственной власти выступает «схватывание» всего многообразия взаимодействующих элементов и выражение их в виде единой взаимообусловленной конструкции (объективной системы).
Субъективные элементы проявляют себя в управлении тоже не в хаотичном, сумбурном виде, а как определенная система, выразить которую целесообразно следующим образом: информация → знания → ресурсы → идеи (модели) → экспертные оценки → решения → действия → результаты.
В этой системе элементов государственного управления содержится важная логика управленческой деятельности, понимание и соблюдение которой помогает при решении конкретных управленческих задач.
В широком смысле, государственное управление – практическое, организующее и регулирующее воздействие государства на общественную (публичную) и частную жизнедеятельность людей в целях ее упорядочения, сохранения или преобразования, опирающиеся на его властную силу.
Цель в управлении представляет собой идеальный образ (логическую модель) желаемого состояния субъекта или объекта управления, сформулированный на основе познания и учета их объективных закономерностей и организационных форм, потребностей и интересов.
Выдвижение целей перед государственным управлением, с одной стороны, касающимся всего общества, а с другой – опирающимся на государственную власть, – очень трудный интеллектуальный процесс. В нем можно выделить следующие системообразующие моменты. Во-первых, общественные источники возникновения и фиксирование целей государственного управления. Во-вторых, иерархия целей государственного управления, которая имеет большой социологический смысл. В-третьих, субъективная сторона целеполагания и вызываемые ею относительность и открытость сформулированных целей государственного управления. Существуют реальные трудности в обосновании целей, которые никогда нельзя игнорировать. Ведь любое будущее всегда неясно, неведомо, вероятностно, альтернативно, открыто. Предвосхищать его приходится на базе информации о прошлом. Все, что свершилось, стало историей, мы знаем, но что будет, можем только предполагать, хотя анализ определенных тенденций, закономерностей, однозначных проявлений создает предпосылки для известного проникновения в будущее. В то же время без начертания будущего нельзя строить даже частную жизнь, не говоря