Вот и любил я течение это наблюдать, каждую возможность использовал. Даже место секретное у меня для этих наблюдений со временем нашлось: с моста по тропинке налево, через кусты, мимо развалин бывшего сырного комбината, к садам Юрьевским.
Ивы там красивые, осока, берег хороший. Явь наискось видно, прямо как на ладони. Тихо, хоть и посреди посёлка. Сядешь на берегу – и даже не верится, что вокруг избы, судьбы, самогон, почтальон тётя Люба на велосипеде, два дома сгоревших, четверг на календаре, клуб в аварийном состоянии, автобаза, цистерны, два кладбища, старое и новое, но мамы ни на одном нет, потому что в городе похоронили.
А на Явь глянешь – сразу спокойнее становится. Как будто лет двадцать поверх своего возраста прожил, и всё, что случилось в жизни плохого, произошло когда-то давным-давно. Так давно, что и сожалеть об этом глупо и незачем.
Вот туда и направился.
Одно смутило – фигуру заметил. Как раз на моём месте сидела.
Девица. Юная совсем. Платье простое, в клеточку.
Присмотрелся внимательнее – глазам не поверил. Варя из седьмого «Б». Та самая… Пару раз в школе взглядами встречались – оторваться от глаз её не мог. В них – та же Явь, но такая, в которой захлебнуться не страшно, потому что только с этого настоящая жизнь и начинается.
А вот ближе познакомиться с Варей у меня не получалось. В школе она редко появлялась на правах ребёнка из семьи неблагополучной. Пропадала часто, с милицией её искали. Каждый раз находили, но где-нибудь не в посёлке нашем. Говорили, что садилась Варя на электричку и ехала, куда рельсы ведут. Возвращали потом её, головами кивали, родителям на вид ставили. Но Калугиных вся округа и без того знала. Им что на вид ни поставь – всё выпьют.
А сама Варя – красивая, скромная, грустная. Веснушки, как Млечный Путь. Целая вселенная.
Откашлялся я громче, чтобы обозначить своё присутствие и Варю не испугать. Она оглянулась, щёки ладонями вытерла. Видно, что плакала недавно, но вряд ли топиться пришла. Иначе уж утопилась бы давно.
– Ой! – сказала. – А как это ты сюда забрёл? Тут ведь обычно человека не встретишь!
– Почему это? Я здесь часто бываю.
– И чего?
– А просто так. Место моё здесь секретное.
– Секретное?
– Ну да. Когда заебёт всё на свете, сюда прихожу отдыхать душой и мыслями.
Неловко, конечно, в нежностях таких признаваться. Не по годам сантименты. Но и врать Варе не хотелось. Почему-то совсем не хотелось.
– Вот и я из дому убежала, – вздохнула Варя.
– А чего убежала? – поинтересовался я.
– Мать с батькой опять напились, лица друг другу разбивают, кричат. Как и всегда. А я боюсь.
– А чего боишься?
– Так ведь орут…
Беспомощно сказала, совсем как девочка маленькая. Успокоить мне Варю захотелось.
– Ну орут и орут. Они и дальше пить будут, буянить. Выбелятся со временем, отменятся. Умрут потом. Они уже и сейчас почти умерли. Просто сами этого пока не осознали. А мёртвых жалеть надо. Бояться-то их чего?
– А