– Проходи, – сказал Владу Леша, подходя к дверце его машины со стороны пассажира, – сейчас я эту красавицу спать отправлю и спущусь.
Влад поднялся по ступеням на крыльцо, но в дом входить не стал. Сел в одно из стоящих на крыльце кресел, обитых грубой коричневой тканью, и принялся ждать. Спустя несколько минут из дверей появился Литвинов с двумя стаканами и бутылкой виски в руках. Поставил их на небольшой круглый столик и тоже сел в кресло. Молча разлил виски по стаканам и протянул один из них Владу. Потом, тяжело вздохнув, откинулся на подголовник кресла.
– Как же я задолбался, Влад, с этой девочкой, – с легким раздражением сказал Леша, – Знаешь, за то время, что тебя не было, она стала совершенно неуправляемой. Торчит без конца в этих барах. Ладно бы потом нормально домой возвращалась. Пусть гуляет, мне не жалко. Но ведь через раз это заканчивается чем-то подобным. Рано или поздно я же могу и не успеть, – с грустью закончил он.
– Не пускай, – мрачно ответил Влад.
– Ее не пустишь, как же. Ей ведь уже двадцать, Влад. Формально она давно совершеннолетняя. Я удивляюсь, как она вообще до сих пор от нас не свинтила. Наверное, только из-за Энжи, – устало ответил Литвинов, помолчал и продолжил, – честно говоря, я пытался пару раз ее запирать. Она в окно удрала.
– Со второго этажа? – удивился Влад.
– Со второго этажа, – подтвердил Литвинов, – орала потом еще, что я охренел.
Влад достал пачку из внутреннего кармана куртки, вытащил сигарету и закурил. Леша неодобрительно на него покосился, но сдержался от очередного замечания по поводу курения.
– Даже Поплавский бросил. А ведь у него особые отношения с зависимостями. Когда-то были, – через некоторое время с укором сказал он. Все-таки не сдержался. Влад ничего не ответил и молча сделал очередную затяжку.
Они просидели до глубокой ночи. В какой-то момент к ним присоединилась Энжи с пустым стаканом в руках и большой коробкой, доверху заполненной конфетами в разноцветных фантиках. Она поставила их на стол, подошла к Литвинову сзади и обвила руками его шею, потом поцеловала в висок и села в соседнее кресло. Обсуждать поведение Алексы они больше не стали. Влад давно заметил, что Литвинов, во многом всегда уступавший жене, а если и добивающийся своего, то методом длительной осады, не мог уступить Энжи только в одном – в вопросе воспитания их единственной дочери. Он каждый раз злился, что Энжи всегда находит оправдания всем ее выходкам. Нет, он любил девочку ничуть не меньше, а в чем-то, может, даже сильнее жены, всегда готов был прийти на помощь и защитить, но смириться с выкрутасами Алексы никогда не мог.
– Оставайся, Стравинский, – сказал Литвинов поднявшемуся Владу, – твоя комната свободна. Куда бухой за руль?
Влад так часто оставался в свое время у Литвиновых, что