В общем и целом блуждающий сюжет о герое, своими подвигами спасающем мир, можно назвать своего рода нарративной схемой, запечатленной в коллективном социальном опыте человечества и его же коллективном бессознательном. Зло всепроникающе и всемирно, и везде, где оно наносит удар людям, – «вздымается мольба о герое-избавителе со сверкающим мечом в руке, удар которого, прикосновение которого, само появление которого освободит землю»[91]. При этом представителей разных областей знания привлекают, конечно же, разные аспекты и грани построения героико-мифологического сюжета. Помимо уже упоминавшихся нами философии, литературоведения, истории, на данной «территории» могут работать любые сферы гуманитарной науки, занимающиеся – в широком смысле слова – текстом и его границами (так, в культурологии зачастую исследуются «пересечения» мира фольклора и религиозной веры[92], а в семиотике интерес исследователей вызывают структурные связи и тема гибели/воскрешения героя[93]). О. Ранк, изучавший мотивы рождения героя, мести и расплаты в его судьбе с точки зрения классического психоанализа, делает в одной из своих книг любопытное «анатомическое» сравнение: с его точки зрения, мифы о героях представляют собой «стандартное сказание» – нечто вроде идеального человеческого скелета, который с теми или иными отклонениями может наблюдать врач при просвечивании человеческих фигур, внешне как будто отличающихся друг от друга…[94]
Однако нас интересует в повествовании о герое один-единственный и главный его мотив – мотив победы над чудовищем. Именно этот поворот блуждающего сюжета можно скорее всего встретить в сфере политико-коммуникативной нарратологии, именно этот смысл – возвеличивание героя-драконоборца (или змееборца, в другой трактовке) – чаще всего транслируется в «политической легенде» современного лидера. М. Кошелюк в своей книге «Выборы. Магия игры. Технология победы» утверждает (и он далеко не одинок в подобном мнении), что к архетипу Героя-лидера восходит имидж любого политика:
Полноценный имидж может быть сформирован только через совокупность образов-прототипов, конкретизированных в большей или меньшей степени. При ближайшем рассмотрении оказывается, что эта совокупность ассоциируемых с политиком образов не случайна. Зоной их пересечения является базовый архетипичный образ Героя-лидера, способного преодолевать препятствия, побеждать Дракона… Доказательство способности политика «побеждать Дракона» может быть определено в качестве базовой задачи формирования имиджа… Можно сказать, что в свернутом виде в имидже представлены интуитивно схваченные проблема и ожидаемый путь ее решения. В этом смысле