После колкого замечания о скуке было обронено еще более обидное: «Вы же знаете полек!» Тоже доведенное до сведения Анны.
Задохнувшись от негодования, маленькая принцесса ринулась в бой. За столом заговорили о галантности французов, об их успехе у женщин. Наконец, о пассии Наполеона графине Валевской.
– У нас многие считали важным связать интересы страны любовными узами. Бонапарту нашли то, что нужно: красивую, глупую и уступчивую, – в голосе Яны звучало уязвленное самолюбие. – Думаю, если бы она повела себя менее покладисто, французский император проявил бы больше уважения и к ней, бедняжке, и к нации.
– Нельзя требовать от нее добродетели там, где все подруги открыли объятия гостям, – со сладким ядом в голосе произнес Бенкендорф.
– Ах, отнюдь! – взвилась маленькая принцесса. – Вы наслышались о победах французов и надеетесь, что русским будет оказано такое же гостеприимство!
Полковник с деланным равнодушием пожал плечами:
– Геродот писал: сарматки любят силу.
– Но не насилие!
– Вы оба переходите границы! – вскинулась кастелянша. – Где ваше воспитание, молодой человек!
– Возможно, об этом стоит спросить у вашей племянницы.
Пожилая дама перевела негодующий взгляд на Яну. Та попыталась взять себя в руки.
– Вынуждена сознаться, что весьма немногие из наших дам оказали достойное сопротивление французской галантности. Их можно оправдать восторгом патриотизма, – с расстановкой проговорила она. – Но те, избранные, кто предпочел добродетель, навсегда сохранили любовь и почтение своих поклонников.
– В самом деле, – глубокомысленно согласился полковник, делая поклон в сторону собеседницы. При этом нельзя было понять, является ли его кивок подтверждением ее слов или издевкой.
– Были даже браки, – примирительно произнесла кастелянша. – Правда, немного.
Бенкендорф решил добить хозяек:
– А вы не задумывались, отчего немного?
О, они задумывались. Очень даже задумывались! Вопрос не требовал ответа. Их не считали равными. Только походная любовь на соломе. Французы унижали непрошеных союзников еще больнее, чем русские. Наши – просто медведи. Помиримся – все будет возможно: и браки, и дети, и права. Французы же умели так изысканно указать полякам на их место, что не приходилось обижаться. Хотя стоило. По-варварски. По-сарматски. Ведь чужаков кормили и привечали…
«Поляки увидели проблеск надежды: они усердно служили под знаменами Наполеона и верили, что наступает момент восстановления