– Я, хозяин! – услышал он радостный ответ. – Пошли, хозяин, в дом. Там тебя все заждались.
Какие простые слова: «Все заждались»!. Но как они согрели душу, подстегнув к принятию решения.
Пока шли, Ютон рассказал, как Стрелка еще с вечера норовила вырваться за ограду. Когда ей этого сделать не удалось, она стала бросаться на стену с ожесточенным лаем. Как ее ни отгоняли, она не уходила. Поутру Дивон, поняв, что собака ведет себя так неспроста, приказал слуге сходить и выяснить, не случилось ли что.
– Я бегом отправился выполнять повеление хозяина. И вот, благодаря Стрелке, нашел тебя.
Камбила взял острую морду собаки в руки и принялся ее целовать. Она наградила его радостными прыжками, счастливым повизгиванием.
Увидев Камбилу одного, семья встретила его глухим, угнетающим молчанием. В нем Гланда уловил их вопрос: «Где брат?» О! Если бы он знал… Они так и не заговорили. Для Гланда это было невыносимо. Лучше бы они его стали ругать, бить и… даже судить. Хотя за что? За то, что он остался живым. Но так распорядились боги! Он готов был пойти на их суд. Только вечером, уходя к себе в опочивальню, отец остановился около него и, не глядя в глаза сыну, грубоватым голосом сказал три слова. Но они были какими-то загадочными:
– Отдыхай, набирайся сил!
«Набирайся сил? Для чего? Или будет все же… суд?» – думал он. И так прошло несколько дней. Они были какими-то неопределенными и раздирали Камбилу душу.
Это угнетающее молчание было нарушено внезапно появившимся в их сельбище тевтонским посланником. Это была не простая птица, а сам граф Конрад Фон Вернер, рыцарь. Это говорило о том, что у него была довольно ответственная миссия. Дивон знавал его, и сердце дрогнуло. Не показывая вида, он дружелюбным жестом пригласил его в хоромы. Они вдвоем прошли в светлицу.
Усевшись поудобнее, всем видом демонстрируя свое превосходство, он начал с того, что, не спуская глаз с большого боярина, заявил ему:
– Ваш сын, Руссинген, находится у нас в плену. Он нарушил наш договор… – при этом слове у Дивона промелькнуло в голове: «Какой договор? Я с ними никаких договоров не заключал», – а тот продолжал: – о том, что вы не будете помогать литовцам. Однако ваш сын нарушил его. Правда, он тяжело ранен. Мы его лечим, и он выздоравливает. Наш Великий магистр, человек доброй души, прощает его поступок. Но не может не потребовать с вас возвращения тех затрат, которые понесет наш небогатый орден. «Бедные!» – ехидно подумал Дивон и пытливо посмотрел на рыцаря. Тот понял его взгляд и, отведя глаза, сказал:
– Вы должны пять тысяч танат.
– Пять тысяч? – сорвалось с губ сдержанного Дивона.
– Да, – кивнул головой посланец и застучал пальцами по столу.
Хозяин на это ничего не ответил, а предложил непрошеному гостю отдохнуть с дороги. Рыцарь, приняв это за хорошую весть,