Профессор засуетился, и через пару минут они тяжело рысили по коридору.
Машина ждала, но ждал, как быстро выяснилось, и затор около метро «Киевская».
Простояли там недолго, но к ресторану «Тираж», принадлежащему СРП и расположенному в самом центре, Семен прибыл с опозданием почти на двадцать минут. Осторожно заглянув в зал, обнаружил, что банкет стартовал и что Алков произносит тост.
Корнейчук дождался его окончания, а затем попытался проскользнуть в зал незаметно, но поймал не совсем довольный взгляд главы союза и покаянно склонил голову.
Плюхнулся на свободное место и сделал вид, что сидит здесь давно и даже успел захмелеть.
– О, Сема! Выпьем! – сказал располагавшийся по соседству пожилой, седой литератор со смуглым лицом.
– Конечно, – не стал спорить Семен.
Соседом его оказался Андрей Иванович, титан и зубр еще советского писательского цеха, уже много лет ничего не писавший, но катавшийся как сыр в масле благодаря нескольким удачно пристроенным текстам: его романы стояли в школьной программе и переиздавались каждый год приличными тиражами.
Хотя банкет шел максимум полчаса, Андрей Иванович был «на бровях», то есть в обычном своем состоянии.
– Давай, Сема, – сказал он, налив водки в два фужера. – За нас, за созидателей!
Они чокнулись, Семен выпил и принялся торопливо закусывать.
Он знал, что Андрей Иванович по доброте душевной скоро предложит выпить еще, потом еще и еще, и официальные тосты никуда не денутся, и если не есть, то вскоре окажешься то ли физиономией в тарелке, то ли вовсе под столом, то ли еще где похуже… случалось в прошлом всякое.
– Вот, помню, было дело, когда мои тексты на виниле выходили, – болтал тем временем сосед, вспоминая старые добрые времена, – народ в очереди часами стоял. Представляешь такое, Сема? А все почему, ха-ха… Смотри, видишь ты эти морды?
На последней фразе он понизил голос и повел рукой, указывая на соседей.
– Э… да, – сказал Семен, напрягаясь.
Еще не хватало, чтобы Андрей Иванович, как с ним порой бывало, принялся бредить вслух.
– Один наркотой балуется, другой плагиатом, главный вообще только о бабле и думает, я вот пью, а меж тем пишут, избранными себя считают, творцами и все такое… – тут он хохотнул. – А самое смешное, что они правы… все мы… ну, что-то вроде машин по порождению текстов, а тексты правят миром, определяют его форму… Представляешь? Давай выпьем!
Но тут со своего места поднялся Алков, и разговоры мигом стихли, даже Андрей Иванович замолчал.
– Коллеги, – произнес Алков внушительно и поднял бокал. – Поздравим коллег. Напомню, что двое из них попали в список кандидатов на участие в новогоднем концерте «Текст года» в Кремлевском концертном зале…
«Двое? – подумал Семен. – А кто второй?»
Услышав свою фамилию, он встал и поклонился, заметил несколько завистливых взглядов, но не обратил