Во время его рассказа, с каждым словом, меня накрывало искреннее изумление. Как?! Мой новый отец – не только кузнец, а, по сути, зубной врач своего времени! Коллега, можно сказать! Нет, это всё-таки судьба…
– И что же дальше, папенька? – спросила я, с нетерпением ожидая продолжения истории.
– Да что же дальше? Сама понимаешь. Обозлился на меня с той поры отец Стефан – не больно уж хотелось доходы от хворых зубами терять. Уж чем он мне только не грозился – и карой божией, и отлучением от церкви. Дескать, бесовской силой я людей врачую. Да спасибо покойному барону, отцу-то нынешнего барона нашего, что заступился. Дочери его я помог, зуб удачно вырвал, который ни один лекарь не мог исцелить. Застращал он отца Стефана, мол, не оставишь Джона Лидса в покое – не видать тебе жертв на храм от моего замка. Отец Стефан и смирился, против барона с его властью-то не больно пойдешь. Ну, а злобу на меня таки затаил. И до сих пор ворогом на меня смотрит. Не ровен час, ждать беды от него…
Отец закончил свой рассказ и стал неторопливо разжигать огонь – в комнате повеяло ночной прохладой. Мне удалось уговорить его поужинать принесенными Мэгги припасами.
Вскоре мы собрались спать, и перед тем, как пойти в свой угол на соломенный тюфяк, кузнец перекрестил меня на сон грядущий. Тибо прыгнул мне под бок, свернулся клубочком, и под его успокаивающее мурлыканье я провалилась в сон.
Вот так и начались мои средневековые будни. Дни неспешно сменяли друг друга, я потихоньку привыкала к своей новой роли. Слабость временами ещё накрывала меня, но я старательно исполняла наставления знахарки и пила все оставленные ею травы. Силы с каждым днем возвращались, росла жажда жизни, даже в этом неведомом и непривычном для меня мире.
Отец строго-настрого запретил мне хлопотать по дому, пока я полностью не встану на ноги. Я только стряпала ему немудреную еду – варила яйца, овощи, кашу.. Иногда нехитрое угощение приносила старушка Мэгги. А помогать по дому и на скотном дворе вызвалась отцовская кума, тётушка Молли, у которой кузнец некогда крестил первенца. Она оказалась женщиной доброй, весёлой, словоохотливой. Управившись