– Это атра-каотика.
– Ты просыпаешься.
Я открыл глаза. Наступила тьма. Сквозь нее на стене проступила медная полоса света. Она мягко высветила силуэт спящего в постели человека – мой.
– Ариадна…
Я с трудом выбрался из-под одеяла.
– Что-то происходит. Здесь атра-ка…
Ее кресло оказалось пустым. Корешок перевернутой книги грелся в поточном свете торшера. Оглушенный этим внезапным, труднообъяснимым одиночеством, я перевел взгляд на распахнутую дверь и, не раздумывая, активировал уджат. На секунду нити, косы, глади связей вспыхнули, превращая планету в гигантскую лампочку. Затем все осыпалось, и вперемешку с золотыми искрами я увидел черную роящуюся крупу. Плотный шлейф ее вился в коридоре. Четче, чем на первом снегу, – это был след от энтропа.
Вскочив, я дернулся к одежде, но мгновенно почувствовал, что переоценил себя. В глазах потемнело. Я бездумно положил руку на крестик под футболкой – там из-за Ариадны всегда сквозило, – второй облокотился на спнку стула, чувствуя еще большую усталость, чем до сна, ни с чем не сравнимую чугунную тяжесть недосыпа. Но где-то вдалеке – за стенами, коридорами – уже хлопали-хлопали двери. Так что я натянул джинсы, сдернул со спинки свитер и, не теряя больше ни секунды, рванул к Минотавру.
Глава 3
Дежа антандю
Вблизи и в ярости Ольга была огромной – особенно со спины. Раскинув руки, расставив ноги, она целиком перекрывала подход к мансарде, и от голоса ее, дрожащего, но зычного, на сувенирных полках по обе стороны звенело стекло.
– Немедленно! Впусти! Меня!
Ей что-то ответил Мару. Он стоял дальше, у золотой витражной двери, и из-за Ольги я его почти не видел.
Тамара с Виктором тоже были здесь. Держась поодаль, на границе Ольгиного буйства, они первыми заметили меня. Выразительные брови-домики Тамары горестно взметнулись. И хотя ее привычный венок из косы был распущен на черные волнистые гирлянды, а наброшенный сверху Викторов пиджак скрывал фланелевую пижаму, Тамара выглядела куда собраннее, бодрее меня. Потому, наверное, что Виктор, не отнимавший взгляда от Ольгиной спины, в повседневно-деловом костюме, тонкооправных, как у профессоров, очках, не ложился совсем. Я слышал, он вообще не спал. По причинам, прямо противоположным нашим.
– Олья, прошу тебя…
– Это я прошу тебя!
– Ты сделаешь только хуже, если…
– Хватить кидаться такими фразами, ничего не объясняя!
– Что происходит? – громко спросил я.
Ольга резко обернулась, хлестнув по воздуху змеиным хвостом серых волос. Ее цепочные серьги разлили звук, подобный трубчатым колокольчикам, и Сцилла с Харибдой, качаясь на самых длинных нитях, уставились на меня свирепыми прорезями зрачков.
– Еще и ты?!
Я бездумно кивнул. А что оставалось? Она была выше меня на голову – но сейчас казалось, что на все три.
Виктор деловито воспользовался смещением общего внимания и обратился к Мару:
– Как энтроп проник внутрь?
– Пока