От того маленького мальчика, такого храброго,
Который, отправляясь в детский сад,
Взмахнул на прощание рукой.
Конечно, ты совершал ошибки,
Но, сынок, я тоже делала это.
Быть идеальным невозможно.
Просто делай все, что в твоих силах,
И не ожидай большего.
Ведь жизнь должна быть веселой,
Ты живешь ее один только раз,
Делай то, что лучше для тебя, сынок».
Позже, сидя в своей комнате,
Чувствуя сомнения и тревогу,
И как становится невозможным
Все, к чему он стремился,
Он смотрел на свой детский рисунок,
На котором большое круглое желтое солнце,
И вдруг понимал,
Что и правда ушел далеко:
От детства – к зрелости,
Борясь со многими страхами,
Сквозь испытания и невзгоды,
Сдерживая слезы,
Зная, что пройти все тесты —
Еще не значит быть успешным.
И лишь тогда ты споткнешься в жизни,
Когда не сделаешь все, что в твоих силах.
Таким был главный урок, который он усвоил,
И этому не учили в школе…
Оказывается, что даже мужчина может
Нарушить правило «никаких объятий».
Мама
Я стала мамой не так, как все. Я могла забеременеть, но мы с мужем решили вначале усыновить ребенка-инвалида, желающего попасть в семью.
Мы знали, что на нас станут косо смотреть и донимать грубыми вопросами, но все же чувствовали, что это правильный путь. Я еще рожу ребенка, и это будет невероятный и особенный опыт. Я знаю это, потому что однажды вечером уже стала мамой.
Мы решили усыновить двух братьев – пятилетнего Джесси и четырехлетнего Марио. Нам показали фотографии этих мальчиков, сделанные в день, когда их нашли. Они выглядели такими истощенными и больными, что мы перестали сомневаться в нашем решении. Мы приняли их всей душой еще до нашей первой встречи. Но готовы ли они принять нас в свою жизнь?
Кто-то купает ребенка в ванне или кормит его, а я сидела, скрестив ноги, на полу чужого дома, безуспешно пытаясь соединить два кусочка пластика, чтобы построить подводную лодку из «Лего» с одним из моих новых сыновей.
Я не могла отвести взгляда от лиц моих мальчиков. Руки Марио так и летали над катером, который он строил, поглядывая на меня, чтобы убедиться, что я все еще не ушла. Он был прекрасен – длинные ресницы трепетали на его щеках, огромные карие глаза пристально изучали игрушку, зажатую в руке. Я не могла поверить, что ему четыре года – он был таким крохотным, больше похожим на двухлетнего ребенка, а от воспоминания о фотографии, которую я видела раньше, мое сердце сжималось. Теперь он стал пухленьким – и резво передвигал своими крепкими ножками, бегая за игрушками, которые ему хотелось показать нам. Он был таким счастливым, таким доверчивым.
Джесси, напротив, казался намного старше своих пяти лет. Его день рождения был только через несколько месяцев, но его поведение больше соответствовало восьми- или девятилетнему. Он был очень серьезным и страшно переживал о благополучии и поведении своего брата. Несколько