– Клянусь.
Она внимательно рассматривала Кэсерила, но, к его удивлению, не стала требовать более многословных клятв и обещаний.
– От чего мне ее защищать, моя госпожа? – спросил он осторожно. – Чего вы боитесь, леди Иста?
Она молча стояла, освещенная неясным светом свечи.
И тогда Кэсерил повторил слова, сказанные в свое время Палли:
– Леди! Не отправляйте меня в бой слепым и без оружия.
Она скривилась, словно от боли, в отчаянии покачала головой и, резко повернувшись, выбежала из комнаты. Служанка, с которой она приходила, в страшном беспокойстве ринулась за ней.
По мере того, как цель их путешествия приближалась, Кэсерил все больше подпадал под влияние радостных чувств, которые испытывали принц и принцесса, и забывал печальный образ мучимой отчаянием и страхом королевы. Дорога пересекла реку, ведущую к замку. Некоторое время дорога и река текли параллельно через поросшую лесом равнину, пока первый поток не слился с другим потоком. В тенистом лесу царила сухая прохлада. На другой стороне реки над дорогой вознесся каменистый обрыв высотой до трехсот футов; в разломах его ютились редкие деревья, отчаянно цеплявшиеся корнями за камни; то тут, то там росли папоротники.
Изелль остановила лошадь и принялась разглядывать обрыв. Кэсерил подъехал и встал рядом. Отсюда, снизу, трудно было определить, где кончается стена, созданная природой, и начинается та, что сложена человеком.
– Вот это да! – восхищенно произнесла Изелль.
– Мощно! – выдохнула подъехавшая к ним Бетрис.
– Зангру, – сказал Кэсерил, – никто и никогда не смог взять штурмом.
– Понятно! – задумчиво произнесла Бетрис.
Подхваченные речным потоком, мимо них плыли пожелтевшие листья, предвестники приближающейся осени. Всадники двинулись вперед, по направлению к огромной каменной арке, которая соединяла берега реки и открывала дорогу к одним из семи ворот города. Кардегосс делил с городом плато, обтекаемое двумя реками. Городские бастионы высились по краям высоких валов, которые очертаниями напоминали борта гигантского корабля, на носу которого стоял замок.
В ясном свете вечернего солнца город отнюдь не выглядел мрачным. Рынки, раскинувшиеся по сторонам улиц, пестрели разнообразием товаров и цветов; между рыночными рядами толпами бродили мужчины и женщины. Булочники и менялы, ткачи и портные, ювелиры и шорники, а также прочие ремесленники предлагали свои товары.
Принц и его спутники пересекли Храмовую площадь, у которой было пять сторон – по числу Богов и количеству святых орденов, которые имели здесь свои резиденции. По площади сновали священники, служки, прочий церковный люд, которые выглядели скорее как измотанные своей бюрократической службой чиновники, чем святые аскеты. В центре площади, вымощенной толстыми плитами, высились украшенные трилистниками и прорезанные стрельчатыми окнами стены и башни