Чтобы заглушить урчание в пустом животе, Кэсерил закашлялся и обратил свой взор на солидного господина, сидящего на краю стола – видимо, старшего воспитателя принца. Царственным кивком головы провинкара поручила именно ему прочитать молитву, в которой сидящие за столом благодарили Святое Семейство за пищу, которая вот-вот должна была появиться в зале. Кэсерилу не терпелось поскорее стать свидетелем ее появления. Тем временем разрешилась и тайна пустого кресла – вошел запыхавшийся комендант сэр ди Феррей и, пробормотав извинения за опоздание, уселся напротив Кэсерила.
– Меня задержал священник ордена Бастарда, – объяснил он, в то время как слуги обносили гостей хлебом, мясом и сушеными фруктами.
Кэсерил, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на еду подобно голодной собаке, кивнул, произнес нечто неопределенное и отправил в рот первый кусок.
– В высшей степени велеречивый и нудный молодой человек, – сказал ди Феррей.
– И что они требуют сейчас? – спросила провинкара. – Что-нибудь для их приюта? На прошлой неделе мы послали им целый обоз. У слуг больше не осталось старой одежды, все отправили для их подкидышей.
– Им нужны кормилицы.
– Только не из моих людей, – скептически хмыкнула провинкара.
– Разумеется! Но он просил передать именно это. Храм надеется, что у кого-нибудь из живущих в замке есть подходящая родственница, способная из милосердия принять участие в судьбе несчастных младенцев. На прошлой неделе они вновь нашли подкидыша на заднем крыльце Храма, и ожидают еще. Такое уж нынче время года!
Орден Бастарда, следуя правилам своего божественного покровителя, спасал подкидышей круглогодично. Также, вне зависимости от времени года, он заботился и о законнорожденных детях, рано потерявших родителей. Вообще-то, как думал Кэсерил, Бог, у которого в услужении находится столько могущественных демонов, мог бы и более успешно выколачивать из разных состоятельных людей пожертвования для своих храмовых приютов.
Он осторожно разбавил вино водой – преступление по отношению к виноградной лозе, но, если бы он на пустой желудок выпил чистого вина, оно непременно ударило бы в голову. Провинкара, заметив это, одобрительно кивнула, вступила в спор по этому поводу со своей кузиной и, доказав ей, что все достойные люди смешивают благородный сок винограда с чистой ключевой водой, тут же опрокинула в себя полбокала неразбавленного.
Сэр ди Феррей между тем продолжал:
– У священника была и хорошая новость. Догадайтесь,