Яхор проснулся только к вечеру второго дня, да и то – от боли. Правая рука горела огнём, словно пульсировала. Дальше тянуть было некуда.
Он сел на лавку, зажёг маг-светильник и снял рубаху. То, что он видел, ему не нравилось. Кожа вокруг металлической части сильно опухла и была практически багрового цвета. Дотронулся, зашипел сквозь зубы. Мрачно поглядел в окно. Там завывала буря. Есть ли в деревне целитель? А если нет?
Возможно, есть в замке. Но оттуда ещё добраться надо. А пока – гангрена? Положим, руку придётся отнять. Вот только как? Яхо представил, как Герхард достает топор для разделки мяса и… содрогнулся от смеха, закашлялся.
– Так, что это у тебя? – раздался за спиной строгий голос Беллы. – И давно это?
Яхор пожал плечами и принялся натягивать рубашку, но девушка вырвала её из его рук и опустила горячие ладони на плечи, заставляя сесть.
– Руку положи, – зашипела она. – Умник!
От прикосновения нежных тонких пальцев предплечье сначала прострелило болью, а потом охватила странное оцепенение. Яхо попробовал – двигать рукой он не мог. Белла низко склонилась над столом, что-то шепча. Думать о том, что она делает, Яхор не хотел, поэтому прикрыл глаза и начал думать о другом. Например, о том, что тонкая сорочка вполне отчётливо обрисовывает контур ее груди и бедро обтягивает так туго, что видно даже ямочку на коленке.
– Так, а теперь надо мягкую повязку, – вырвал его из сладострастных мечтаний голос девушки. – И хорошо бы жиру гусиного… Пока сгодится. А позже я мазь сделаю. Ты молодец, даже не дернулся.
Яхо вяло подумал, что дернулся… только не в том месте.
– Сиди, я тётю Милу разбужу и попрошу тряпок. И жиру.
– Не надо никого будить! – подскочил юноша.
– Сиди, я сказала.
– Постой, ты что же – целитель? – Яхо изумленно разглядывал руку, которая выглядела гораздо лучше.
– А до тебя только дошло? – Изабелла посмотрела на него настороженно. – Ты… тебе неприятно?
– Что неприятно? – Яхо мгновенно уловил неуверенность в ее голосе. – Что ты целитель? А что такого? Это прекрасный дар. Самый лучший, наверное.
– Женщин-целителей не любят.
– Глупость какая! – возмутился Яхор. – Почему это? Они чем-то хуже мужчин?
– Нет, но… говорят, неприлично.
– Наверное, в этом есть смысл, – задумчиво согласился юноша. – Но ведь можно лечить женщин. Или детей. Да даже мужчин – вот руку, например. Что в этом неприличного?
Бель окинула его выразительным взглядом, от которого у него мурашки по спине пробежались и волоски на руках встали дыбом. Он совсем забыл, что сидит перед ней полуобнаженный, а она, видимо, не забыла.
– Ладно, я понял, – криво усмехнулся он. – Но все равно считаю, ты можешь стать лекарем ничуть не хуже дадэ или Раиля. Если ты сама этого хочешь.
– Очень хочу.
– Тогда