хозяйка неба
и зари -
в кромешной тьме
смело гори.10
Сразу после завтрака меня взял в оборот очередной товарищ по команде. Еще один древнегреческий атлет с зачатками нарциссизма, решивший, что он особенный и его точно выберут.
Я не стала разубеждать. Пусть тешит себя надеждой, зато из него вышел идеальный проводник. Мужчина показал, где находится полигон, предложил свою помощь во время вводной тренировки, но, заметив капитана, скис и быстро удалился.
– Доброе утро, – Майкл приблизился бодрой походкой. – Многие успели засвидетельствовать почтение?
– Доброе, – ответный кивок, – не все, но и день не закончился.
Капитан рассмеялся. Он оказался на редкость догадливым и понимал, каким образом будут пытаться обойти его приказ.
– Ты сразу не выбирай. Дай им время, – внезапно посоветовал мужчина. – Никогда не видел их такими вежливыми и ухоженными.
Какими они были до моего появления? Могучими волосатыми приматами? Бедные девушки! Или к ним наведывались лишь после банного дня? Помылся – и за постельными утехами.
Зато сразу видно того, кто изголодался по женской ласке. Самый чистый больше всех страдает.
– Не собиралась, – наше мнение с капитаном странным образом совпало, хотя в его одобрение было сложно поверить.
– Тебе никто не понравился? – от чужого взгляда стало неуютно. – Или играть хочешь? Смотри, драки нам тут не нужны.
– За кого ты меня принимаешь? – я искренне возмутилась. Неужели со стороны так кажется?
Не спорю, мужское внимание тешило самолюбие, но столько лет работы со студентами закалили, сделав невосприимчивой к попыткам обольстить. Отношения с Даниэлем тоже не хотелось портить. С ним было удобно, мы оба понимали границы друг друга и не нарушали их без необходимости.
– У меня парень есть. И пока существует призрачная надежда вернуться к нему, никаких интрижек не будет.
Удивление капитана было неподдельным. И это задело сильнее слов.
– Так, подожди, – я нахмурилась, – только не говори, что считаешь меня сердцеедкой.
Майкл покачал головой:
– Прости, на такую не тянешь.
Сложно обижаться на правду. Нет груди выдающегося размера, маникюр не вызывающий. Одежда – больше удобная, чем волнующая умы противоположного пола.
Однако дело было в другом.
– Держишься иначе. Нет нужного огонька в глазах.
– Еще серой мышью назови.
Настроение улетучивалось с каждым мгновением.
– Не-е, – протянул капитан, – оценивающе осматривая с головы до ног, – до этого тебе далеко. Скажем, где-то шестерочка.
– Надеюсь, из десяти? – мрачно выдавила я, борясь с желанием сообщить собеседнику его оценку в моей шкале привлекательности.
– Твердая шестерка из десяти, – подтвердил Майкл и, решив подбодрить, добавил. – Не переживай. С макияжем и другой одеждой – семерка.
– Стоп, шахтеры пусть конкурсы красоты кротам