В небольшой столовой и гостиной никого не было. Затем он услышал чье-то пение под причудливый аккомпанемент лязга садовых ножниц. Тут он припомнил небольшую комнатку в конце дома, где тетушка устроила зимний сад. Здесь он и нашел Эм, которая составляла красивый букет в огромной вазе.
Гарри вошел, напустив на себя безразличный вид:
– Доброе утро, тетя.
Эм повернула голову и ошеломленно посмотрела на него:
– Черт возьми, что ты здесь делаешь?
Гарри недоуменно моргнул:
– А где, по-вашему, я должен находиться?
– В городе. Я была уверена, что ты будешь там в это время.
После секундного колебания Гарри признал свое поражение и обреченно спросил:
– Почему?
– Потому что Люсинда, то есть миссис Бэббакомб, полчаса назад поехала в Ньюмаркет. Она никогда раньше не была в городе и захотела осмотреться.
Гарри почувствовал холодок на затылке.
– И вы отпустили ее одну?
Эм повернулась к своим цветам и взмахнула ножницами.
– Святые небеса, конечно нет! Ее сопровождает грум.
– Грум? – Голос Гарри звучал мягко, изысканно-вежливо, но от его тона у любого, даже самого нечувствительного, человека по спине побежали бы мурашки. – Это тот паренек, с волосами как пакля, что вчера приехал с ней?
С некоторым удовлетворением он наблюдал, как предательский румянец окрашивает высокие скулы лица тетушки.
В замешательстве Эм пожала плечами:
– Она независимая женщина… с ней особенно не поспоришь. – На самом деле Эм прекрасно понимала, что не должна была отпускать Люсинду в Ньюмаркет на этой неделе без более внушительного сопровождения, однако ей пришлось прибегнуть к этой небольшой хитрости, чтобы достичь четко поставленной цели. Повернувшись, она оглядела племянника. – Хотя, думаю, ты бы мог попробовать.
На мгновение Гарри не поверил своим ушам. Чтобы Эм не смогла кого-то переспорить?! Прищурившись, он с внезапным подозрением вгляделся в ее лучившееся доброжелательной улыбкой лицо. Предатель в собственном лагере – только этого ему недоставало! Он поджал губы, сухо кивнул и проговорил сквозь зубы:
– Попытаюсь, уж будьте уверены.
Повернувшись на каблуках, он широким шагом покинул комнату, пересек коридор, вышел из дома и вскоре уже был в конюшне. Помощник конюха озадаченно посмотрел на него, но Гарри был безмерно рад, что лошади еще не выпряжены.
Он схватил вожжи и легко вскочил на козлы. Щелкнул кнут, и лошади сорвались с места. Возвращаясь в город, Гарри, кажется, установил свой новый рекорд.
И только когда он был вынужден придержать лошадей из-за плотного движения на Хай-стрит, он внезапно вспомнил о Джеральде. Гарри с чувством выругался, сожалея о потере помощника в своих поисках, тут же спохватился и принял обычный бесстрастный вид. Одним глазом следя за дорогой, он принялся тщательно осматривать переполненные людьми тротуары. Однако хорошенькой темноволосой