Мать и дочь улыбнулись друг другу, обсуждая своих главных мужчин в жизни.
Девушка поднялась на второй этаж и увидела, что из дверного проема комнаты брата не сочится свет. Она тихонько приоткрыла дверь и застала сопевшего Эдди в своей кровати. Он даже не переоделся ко сну.
Моника тихо прошла и приоткрыла окно. Комнату заполнили звуки ночной улицы. Ветер гулял по городу, а ночная прохлада проникла в комнату к мальчику, спящему в окружении своих героев, запечатленных на страницах комиксов.
Моника, смотря на любимого брата, на носочках направилась к выходу, пока ее большой палец ноги не стукнулся о сундук.
– Твою мать! – тихо выругалась она.
Палец охватила горячая волна боли, которая пронеслась по телу. Внутри появилось отвратительное колкое ощущение. Девушка хотела упасть на пол и схватить ногу руками – так ей казалось, что боль скорее уйдет. Скорчив гримасу, она бросила взгляд на Эдди, но звук удара не потревожил его сон.
– Чертова хрень, – укорила девушка сундук и, медленно прихрамывая, вышла из комнаты.
Очутившись в коридоре, тускло освещенном декоративной дизайнерской люстрой из моды прошлого десятилетия, Моника посмотрела на ступню в белом носке. Кровавого следа не было, но боль все еще пульсировала на кончике пальца.
Моника тихим шагом спустилась и вошла на кухню. Отец сидел за столом и запихивал кусок булочки с корицей в рот, запивая молоком. Мать сидела рядом и макала свой пончик в миску с клубничным сиропом.
– Как там Эдди? – спросила Оливия.
– Он спит, а я въехала ногой в его сундучок, и скажу вам, он больно дерется. – Моника вяло улыбнулась и села напротив отца.
– Тебе что, дорогая? Хотя зачем я спрашиваю? – Оливия взяла из корзинки для выпечки две булки, щедро посыпанные корицей, и положила на тарелку дочери.
– Сундук надо переместить в подвал. Я как раз ему об этом говорил, а он мне – «потом, потом», и вот результат – первая жертва, – сказал Джеймс, прожевав очередной кусок булочки.
– Да ладно, там темно, вот и вмазалась. Сама виновата, – попыталась оправдать брата Моника и надкусила столь желанную мамину выпечку.
– Если хотите, бейтесь об него сколько угодно, но давайте делать это в подвале, а то недалек момент, когда кто-то сломает себе ногу, а со страховкой, сами знаете, беда. – Слова хозяина дома прозвучали с явной ноткой приказного тона.
– Джеймс, давай оставим эти пустые разговоры? Лучше скажи, что завтра делаешь?
– А то ты не знаешь! Хватит по десятку раз спрашивать одно и то же!
– Хм, – недовольно выдохнула Оливия. – Может, ты успокоишься и не будешь заводиться? Я просто спросила, или тебе трудно поддержать разговор?
Джеймс резко оторвал кусок от булочки с корицей и кинул недовольный взгляд на жену.
– Ладно… ладно, я поеду в офис и попытаюсь как можно больше унизиться и передать всю мою жалость какому-нибудь идиоту по телефону. И тогда, может быть, я получу заказ и смогу подзаработать на этом. –