Даже в самом кошмарном сне я не ожидала увидеть Сола вновь. От одного его присутствия мне становилось дурно. Его речи были пропитаны ядом, но оказались опиумом для напуганного народа. Толпа внимала каждому его слову, и я остро ощущала, как тяжесть его лжи давит на меня. А ведь… расскажи я кому-нибудь в лагере раньше о том, что прибыла на этом пароме, о диверсии… Мои слова были бы использованы против меня. Сол прилюдно заявил бы, что я была сообщницей Макса, а позже, когда никто не будет смотреть, схватил бы меня, когда я буду меньше всего этого ожидать, и разделался бы со мной, так как я единственная, кто знает истину, – возможно даже, он организовал бы все так, будто я сама покончила с собой, не вынеся позора за то, в чем помогла…
Я склонила голову, накидывая капюшон, пока все двигались к выходу, который теперь был свободен.
Мне нужны связи в этом лагере. Хорошие связи, чтобы самоутвердиться в глазах местных – тогда, когда я расскажу всем всю правду о крушении парома, люди будут видеть во мне своего человека, которого они знают, кому могут доверять. Расскажу одному, затем другому – и так правда постепенно облетит все лагеря… Конечно, на это потребуется время. Но я оправдаю честное имя Макса. Это самое малое, что я могу для него сделать за все хорошее, что он совершил для меня.
От страха и переживания у меня сводило желудок, а колени нервно подрагивали под столом в столовой.
Я раздраженно царапала ладони ногтями и постоянно ощущала на своей груди валун из секретов, который я носила на себе, как подвеску.
Аппетита совсем не было, и я передала свою порцию печеного картофеля Мие, которая охотно приняла ее.
Кусая нижнюю губу, я вертела в руках кружку с чаем. Попутно я увидела в панорамном окне то, о чем безостановочно думала с момента собрания. Человек, которого я хотела отыскать после ужина, как раз проходил мимо столовой вдалеке.
С ясностью, удивившей даже меня, я резко вскочила на ноги, слова вылетали из уст: – Я сейчас вернусь!
Мия удивленно воззрилась на меня, но я уже не замечала ничего вокруг. Как загнанный в угол зверь, я опрометью бросилась к выходу из столовой, словно от этого зависела моя жизнь.
Вдохнув