При этих словах Кристиан едва не поперхнулся куском лепешки, настолько возмутило его такое предположение.
– Но трупы-то! – закричал он, привставая с лавки. – Здесь же остались пятеро его людей. Что же, их никто не признает, никто не скажет, что это ребята из его дружины?!
– А кто признает? – вопросом на вопрос ответил Локсли. – Мы уже далеко от Лестера, в ваших местах едва ли кто-то видел прежде и самого доблестного рыцаря Винсента, а тем паче его воинов. Да и это не стало бы доказательством: мало ли вилланов, которых иные рыцари облачают в кольчуги и которые потом бегут от своих хозяев, прихватив с собой оружие, а после становятся разбойниками? В любом случае Хедли откажется от этих людей. А сказать мертвые ничего не могут, поэтому двоих уцелевших, но раненых он добил.
Некоторое время все молчали, жуя хлеб и прихлебывая вино.
– Другое дело, – вновь заговорил рыцарь, – что и мстить тебе, Кристиан, сэр Винсент не посмеет: это доказало бы его причастность к нынешнему разбою. Но все равно нужно опасаться: он может нанять каких-нибудь лихих людей – вдруг они твой дом подожгут, либо, не дай бог, нападут на твою семью, когда тебя дома не будет.
– А вот в этом я сомневаюсь, сэр! – усмехнулся Крис. – Нанять-то он здесь сможет только кого-то из местных, а меня во всей округе отлично знают. У моих сестер мужья с хорошими кулаками, да и дубиной, если что, помахать умеют, а надо, так и топором. У двоих сыновья взрослые, тоже не слабаки. И все знают: если моим жене с ребятней кто-то сделает что худое, тому мало не покажется. Опять же и шериф, ваш родственник, человек справедливый. Жалобу на нападение я подам обязательно, и, случись опять какой-нибудь разбой, он уж всю дружину поднимет, а злодеев найдет.
– Это верно, – кивнул Саймон. – И все же будь пока настороже. Но остается самое главное: что делать с ребенком? Если Хедли – единственный близкий родственник сироты, то за его жизнь я не дам и дырявого пенса. Если объявить его наследником графа Лестера, в этом случае сэр Винсент получит право опеки, и малыш вскоре умрет от простуды или от чего-нибудь столь же естественного… Его нужно куда-то спрятать, чтобы он смог вырасти и после заявить о своих правах. Если это вообще будет возможно. Ведь он пока даже не крещен, нет свидетельства о крещении и никаких иных доказательств его происхождения. Ведь так, Флориана?
– Одно доказательство есть, – сказала кормилица и, сунув руку за край кожаного корсажа, достала маленький сверток. Вот это наш покойный граф хранил с детства. Потому что эти вещицы достались ему от его отца, а он привез их из Иерусалима, когда после Крестового похода возвратился. Поглядите.
В свертке, тонком льняном платке, еще сохранившем едва уловимый запах розового масла, оказался крохотный кожаный мешочек, а из мешочка на ладонь Саймона Локсли выпал кипарисовый крест размером около дюйма.