– Витьки Щербакова племянник. Да. Из Москвы. Светкин сын. Видишь, какой жених-то! Орёл!
После того, как эта фраза прозвучала в десятый раз, а мы миновали уже порядка двадцати-тридцати домов, я понял, что медленно, но верно становлюсь звездой программы этого вечера. Потому как следующие, встреченные по дороге сельчане, уже просто при нашем появлении кричали сами, опережая бабу Зину.
– Зинаида, это ж он и есть? Светки Щербаковой сын?
– Ага! Он! Вишь, из самой Москвы. Комсомолец.
Баба Зина причем сообщала это с такой гордостью, будто я не Светкин, а лично ее. Потом к процессу моего знакомства с местными подключился Дед Матвей. Нам стали изредка попадаться мужики. Вот он ухитрялся задержаться возле каждого, перекурить, стрельнув папиросу, и заодно рассказать историю, как «его баба – дура приняла Светкиного сына за ветеринара. Кобыла и есть. Что с нее возьмёшь».
– А чего людей столько много на улице? – Я чувствовал себя, как клоун на арене цирка. Только пальцем не тыкали. Это просто еще у них не существует мобильных с камерой. А то бы сто процентов через шаг было селфи на фоне столичного гостя.
– Так время сейчас сколько. Стадо должно вернуться. Коров встречают. Они, конечно, свой двор сам знают. Коровы. Но лучше выйти на улицу. – Пояснила баба Зина.
– Брешеть. – Шепнул Матвей Егорыч, догнавший нас после очередной остановки на перекур с мужиком в приплюснутой, словно блин, кепке. – Это у баб наших серпентарий собирается на самом деле. Выйдут и стоят, языками сцепятся. Мусолят всех. Коровы и без них по дворам разойдутся. Надо ж обсудить сплетни. А тут официальный, значится, повод есть.
– Что ты там буробишь, ирод? Парню голову забиваешь. – Оглянулась через плечо баба Зина, немного вырвавшаяся из нашего стройного ряда вперёд.
– Говорю, повезло мне, Зинаида. Все люди, как люди, а я – обладатель особо опасной кобры. Подвид Королевский. – Крикнул ей вслед Матвей Егорыч.
За что получил ещё один выразительный взгляд и многозначительную фразу: «потрынди мне, потрынди…»
Короче, пока мы дошли до центра, где жил дядя, о моем прибытии знало все село. Видимо, у них тут коллективный разум, как в улье. Поэтому, когда впереди показался нужный дом, о чем радостно сообщил Егорыч, рядом с ним «прогуливались» несколько взрослых баб. Подозреваю, из опасения пропустить все интересное, прибежавших с другого края деревни. Чуть в стороне «кучковались» парни с умным видом. На ближайших лавочках, с двух сторон от дядиного двора, сидели девицы, демонстративно щелкающие семечки. Все они упорно старались смотреть в какую угодно сторону, только не