– Не! Это не прокуророва! – снова высунулась голова мальчишки. – У них незлая и крупнее этой дворняги. Наверное, это Нюськи-алкашки. Её намедни из подвала супермаркета “Всё от народа” турнули. Так она теперь вон там, на лавочке ночует… собак приваживает: они ей закусь таскают… – И пацанёнок повернул голову и ткнул пальцем в сторону сквера, что примыкал к исполкому.
Все как по команде, в том числе и участковый, машинально повернулись в том же направлении.
– А, по-моему, такую кучу может наваять только кобель, которого кормят не менее чем три раза на дню и польской колбасой. От неё всегда желудок сводит! – Обновил дискуссию до сих пор молчавший лысенький низкорослый мужичок. – Или сметаной… польской…
Все дружно повернулись к лысому.
– Эти олигархи, ни дна им не покрышки, – вдруг присоединилось новое лицо – проходившая мимо небезразличная персональная пенсионерка местного значения, – кормят своих собачек таким, что нам и не снилось. Вот, на днях, моя дочь работала у такого…
– Отставить! – зеленея, прервал излияния с политическим запашком вновь оживший, берущий ситуацию в руки, Зашибеев. – Собаку убрать! Кто у нас дворник?… – Старлей грозно поводил глазами и свирепо уставился на дядю Митю. – Плакат отмыть, прочистить, пропыле… и водрузить на место. Ясно!
– Так точно! – Приставив метлу к плечу, чётко стукнул пятками сапог дворник и выпятил вперёд округлый подбородок и незапятнанный ещё зипун.
– Приступай! – уже миролюбивее кинул Зашибеев и хотел разгонять толпу, но опять вышла заминка.
Собачонка злобно зарычала. Более того – ощетинилось и оскалила зубы! Она явно не хотела покидать то ли кучу дерьма, то ли плакат с ликом самого… В общем, дворник откровенно был в замешательстве, пытаясь отогнать настырное животное. Даже метла не помогала. А ситуация стала накаляться! Жучка, огрызаясь, вдруг стала переминаться с одной задней лапы на другую и, улучив момент, элементарно сотворила новое безобразие – желтоватую, тоненькую, но интенсивную струйку! Коварная жидкость расплывающимся бордовым пятном прошлась по очам, носу и добралась до улыбки самого… Народ ахнул… громовым хохотом!
– Эт! Молодец собака! Что вытворяет? Хоть и бессловесная тварь, а чует человека, даже нарисованного! На хорошее умная скотина гадить не станет! – захлёбывался в неподдельном восторге сапожник Кузьмич, вытирая слёзы.
Его поддержала персональная пенсионерка, за ней спортсмен-бегун, потом лысый… Зашибеев тем временем повышенно потел, желтел и белел, как тот африканский хамелеон, набирая в лёгкие побольше воздуха, чтобы остановить антигосударственную вакханалию!
– Начальство едет! – опять зазвенел голосок мальчишки.
Зашибеев натужно выдохнул, враз укрылся новой волной пота и обернулся – к тротуару парковался шестисотый “Мерседес”! Старлей почувствовал тупую боль в брюхе и сухость во рту. Он резко развернулся и кинулся на собачонку,