– А я смотрю, прилично выглядишь. Не пьёшь?
– Так ведь не на что, ещё не заработал.
– И соседи не угощают?
– Они меня сторонятся после больницы. Пару раз приглашали, да я ляпнул им, что пост сейчас. А еврея напугал, что теперь от водки бешенный становлюсь, всё вокруг крушу, могу и зашибить ненароком. Плохо, да, что соврал? Зато больше не лезут, а то один соблазн с ними.
– Причаститься надо. Давай на Рождество? Готовься, в Сочельник особенно попостись.
– Сурово бьёшь, батяня.
– А что делать? – с тобой только так и надо.
– Я ж, батя, каждый день, как по лезвию ножа: сорвусь-не сорвусь. И давно сорвался, если бы Катя за меня не молилась.
– Какая Катя? Почему до сих пор молчал?
Витя неожиданно покраснел.
– Ты не то подумал, отец. Она мне, как сестра – друг, одним словом. Сбила на машине, а потом в больницу бегала, лекарства доставала, пироги носила.
– Сколько ей лет?
– Двадцать один, а выглядит на семнадцать – девочка совсем, чистая душа, за всех молится, и за меня тоже, как за заблудшего, подвиг совершить хочет.
– Слушай, приди как-нибудь с этой Екатериной, я поговорить с ней хочу.
– Хорошо, отец, как скажешь.
На Рождество Витя опять пел на клиросе, причастился, нога чуть поутихла, и синева спадала. Прежняя жизнь цеплялась костлявыми пальцами за сердце и душу. Ей хотелось отдаться со всеми потрохами, но она пришибленно затаилась.
Встречи Вити и Кати вошли в режим: они не виделись в среду, субботу и воскресение, эти дни Катя проводила с семьёй и подругами, Витя после работы – в храме, где остро нуждались в мужских руках (уборка территории, стройка, ремонт, дрова). Рука и нога всё ещё побаливали, особенно вечером, а голова перестала. В другие дни Катя подъезжала к больнице к концу работы, и они находили себе дело по душе. Сперва девушка привозила суп, котлеты, пирожки, но через пару дней Витя сказал:
– Не надо.
– Но почему?
– Не хочу привыкать к домашней еде – вкусно, расслабляет. Да, и так я уже жру, как боров, а всё мало.
Сговорились на термосе с чаем и бутербродах – и то, если она присоединится.
Как-то Витя не вытерпел Катиной манеры водить машину:
– Ну, что ты всё время дёргаешь коробку передач? А на тормоз жмёшь, будто из-под колёс котята выскакивают? Вот что, поехали на поле, где меня отец учил водить, потренируемся.
Катя обрадовалась – это ж как интересно!
– Вить, давай твои права восстановим?
– Зачем они мне нужны, самокат водить? Надо будет, быстро сделаю, права просто просрочены. Ну, на медкомиссию деньги нужны.
Приехали на окраину города, где начиналось поле с лесопосадками. Тут Витя довольно сурово стал гонять Катю по вождению, пока она не научилась мягко трогать и останавливаться.
Обратный путь лежал мимо крупного завода.
– Здесь