Главой второго класса является Шанкара-ачарья; Саха-дев, раджа Кашмира, который в 750 году хиджры (1349 г. н.э.) снял с себя мирские одежды, выбрал его своим учителем. Шанкара-ачарья был ученым брахманом с очень независимым умом. Индусы говорят, что, когда ученые не поняли Веданта-Шастру, Махадев, воплотившись, явился в образе Шанкара-ачарьи с целью толкования учения Веданты, о чем написано много книг. Шастра227 означат, на санскрите «наука», а веда – «небесная книга», как уже было сказано; анта228 – «конец, достижение», то есть «достижение намеченной цели», а целью Веды является познание Бога и самого себя. По этой причине эта наука, которая заключается в познании единства Бога, как это следует из текста Вед, была названа Веда-анта, «достижение Веды». Шанкара-ачарья был джняни, «святым, божественным», исповедующим единство Бога; его речи и поступки стали кодексом джняни.
Один из них, называемый Чатур Вапах, принадлежал к классу Дандахаров; он был из брахманов Гуджарата, которых они называют нага-брахманами; его отец, принадлежавший к ювелирам, пользовался большим уважением и был богат. Чатур Вапах, достигший великого совершенства в поклонении Богу, оставил жену, отца, мать и детей и выбрал жизнь саньяси; он посвятил себя практике контроля над дыханием и, наконец, добился большой известности, но никогда не ослаблял своего религиозного аскетизма; он ел не более трех горстей пищи; говорят, иногда он не пробовал ничего, кроме соли, и довольствовался тремя щепотками ее; характер его верований так хорошо известен среди саньяси, что нет необходимости рассказывать об этом подробнее в этой книге. Кроме того, говорят, что из-за его настойчивости в вышеупомянутой практике, он услышал голос Божий, и звук, подобный пению арфы, вырвался из его жил. Дервиш, уроженец Персии, сообщил следующее: «В 1045 году хиджры (1635 г. н.э.) однажды ночью ко мне пришел Чатур Вапах и сказал: «Встань, чтобы мы могли прогуляться вместе». Я пошел с ним и мы пришли к глубокому водоему. Чатур Вапах, поставив ноги на поверхность воды, шел по ней, не подняв капель; затем он позвал меня; пройдя вдоль края пруда, я присоединился к нему, до моего прихода он ждал меня на высокой каменной глыбе, находившейся возле пруда. Когда я сел рядом с ним, он указал на каменную глыбу и спросил: «Ты догадываешься, чья это работа?» Рассмотрев большую часть глыбы, которая была не менее десяти локтей в длину, я был поражен