Мы зашли в галерею с одеждой и сувенирами: красно-белые узоры, футболки с репродукциями Малевича, наклейки с минскими трамваями и памятниками, значок со словом «Пися», магниты с рецептами белорусской еды: «Верашчака», «Яечня», «Дранiкi», «Куцця». За стенкой было кафе с пекарней, облицованной белой кафельной плиткой. Я купил там теплый и очень вкусный гречишный хлеб. В узкой лавочке под названием «Лаўка» мы взяли себе кофе и сели на лавочке напротив огромного цеха. Бетонно-стеклянный фасад был геометрически расписан так, что у него появился иллюзорный объем. Посередине улицы тянулись заброшенные рельсы, в их желобах до уровня асфальта лежала плотная пыль. Вокруг было вот что. Безликое торжество индустрии, которое подчиняло себе людей общей сверхцелью, осталось в тех же архитектурных формах. Но теперь здесь шли к собственным целям многие, и оно разбилось на множество очеловеченных частей.
В День Швеции Швеция решала свои задачи и рассказывала о себе разными способами. На площадках компаний показывали, какие товары делают Volvo, Scania, Husqvarna, IKEA и Oriflame. На детских площадках показывали Пестона и Финдуса и играли в экологические игры. В других местах проводили викторины на знание Швеции и уроки шведского языка, представляли учебные программы шведских университетов, читали лекции про шведское экологичное отношение к жизни. На главной сцене мы рассказывали про шведскую еду, а после нас выступал Йенс Лекман. На одной из небольших площадей проходила выставка про шведских активных пап. Я разглядывал фотографии счастливых мужчин и их детей и думал о том, что мне предстоит уже на следующий день – самолет в Осло и начало книги про активное отцовство в северных странах.
И еще думал о том, что на все это шведское государство и компании выделяют деньги не только ради привлечения в страну квалифицированной