Наконец он достиг квартиры, на ощупь, долго тыча ключом, нашел замочную скважину и отпер дверь. Внутри было тихо, темно, слабо, но неистребимо пахло кислятиной и папиросным дымом. Дверь каморки Валентина Марковича была приоткрыта, и из нее поперек гостиной ложилась желтоватая полоса света. В дверной щели была различима сгорбленная фигура соседа, навалившаяся на стол. Окно было закрыто неплотно, и сквозняк слабо трепал оранжевые занавески, тени от лампы кривились и плясали по комнате. Евгений Исаевич откашлялся, громко и с некоторой угрозой. Тишина в ответ.
– Валентин Маркыч, голубчик вы мой, уж за полночь, не пора ли уже в кровать? – строго спросил он соседа, приоткрывая дверь. – Цицерон и Марк Корнелий никуда за ночь от вас не убегут, а утро вечера мудренее… Валя! Да проснись ты, в самом деле! Вон, и чернильницу опрокинул, черт криворукий! Ох!..
То, что показалось Евгению Исаевичу разлитыми чернилами, имело странно знакомый запах, который невозможно было спутать ни с чем другим. Кровь! Свежая и много. Она растеклась темной лужей на столе и медленно стекала на пол. Валентин Маркович лежал, повалившись на стол, рука была странно вывернута ладонью наружу. Указательный палец отсутствовал, на его месте была свежая рана. Вот отсюда и кровь. Старый санитар, уже без малого врач, мгновенно протрезвел, в голове звенело, по спине ползли мурашки. Резко, опытным движением он схватил соседа за одежду и запрокинул ему голову. Куда уж там… Помощь явно запоздала. Выбритое лицо Валентина Марковича было перемазано кровью, глаза остекленели, открытый рот перекошен в гримасе. Мертв, уже пару часов как. Но что это? Во рту торчит что-то белое. «Что же он, палец себе откусил, что ли?» – мелькнула странная мысль, Евгений Исаевич нахмурился и умело разжал челюсти трупа. Где-то в голове слабый голосок шептал и уговаривал не делать этого, но пальцы уже привычно сами залезли в рот, чтобы освободить дыхательные пути. Несчастный умер явно не от асфиксии, это было ясно и без диплома врача. Тогда что же это? Что-то белое и по размеру явно меньше, чем толстый волосатый палец Валентина Марковича. Он не мог оторвать взгляд от ужасной находки, не в силах понять ее смысл. Кровь ухала в висках, ноги подкосились, и Евгений Исаевич медленно сполз на пол по дверному косяку. Самым невероятным и чудовищным ему показалось то, что это «что-то» само имело пальцы. Пять маленьких аккуратненьких прижатых друг к другу кукольных пальчиков.
Глава 1
В здании у Чернышева моста, как всегда, царило оживление.