Из ванной комнаты, соседствовавшей с гримёрной, Видок вышел совсем другим человеком. Это был высокий светловолосый атлет с густым вьющимся чубом, хорошо очерченными скулами и мужественным подбородком, украшенным игривой ямочкой. От жалкого сентиментального воришки Рудольфа не осталось и следа. Движения его были размашисты, голос громок, взгляд решителен и жёсток. Гонимый голодом, Видок устремился туда, откуда доносились чарующие запахи изысканных яств, и вскоре обитатели уютной квартирки на улице Нев Сен-Франсуа уже сидели в просторной гостиной, и верная подруга шефа тайной полиции, не спуская глаз с поедающего бланманже друга, с сочувствием в голосе говорила:
– И всё-таки мне жаль эту несчастную Гринье. Она же не преступница! Пособница – возможно, но не преступница! Люсиль действительно тебя полюбила и хотела спасти.
– Помолчи, Аннет! – переставая есть, повысил голос Видок. И с раздражением продолжил: – Ты не понимаешь, о чём говоришь. Как раз такие, как Люсиль Гринье, наиболее опасны! Прикидываясь невинными овечками, они способны на самое низкое преступление, какое только возможно себе представить! Это воровское отребье, а не женщина. Убогая подстилка, не делающая различия между партнёрами. Ей всё равно, с кем лечь в постель. Люсиль Гринье преступница до мозга костей, и не переоденься я Рудольфом, другой молодчик завладел бы её сердцем и вынудил бы пойти на преступление. Ей нужен был толчок, чтобы раскрыть свою подлую сущность. И этот толчок бы рано или поздно произошёл. А я всего лишь предвосхищаю проступки таких, как она. Я восстанавливаю справедливость и отправляю преступников туда, где им самое место – на каторгу. Ты, Аннет, мне очень помогла. Если бы не ты, мне было бы значительно труднее втереться в доверие к Гринье. Но с тобой или без тебя я всё равно бы упёк за решётку эту тварь.
– Как ты суров к оступившимся! Иногда мне кажется, что я живу с самим дьяволом, – прошептала Аннет, передёргиваясь, точно от холода.
– Не преувеличивай, любовь моя, – польщённо улыбнулся Видок, широкой ладонью проводя по её щеке. – Я всего лишь орудие возмездия в руках господних. Почему ты о ней заговорила? Признайся, Аннет, ты ревновала меня к Люсиль?
– Ревновать тебя – всё равно что пытаться удержать в ладонях море, – пожала плечами собеседница Франсуа. – Я люблю тебя, Франсуа, люблю по-настоящему. И иду следом за тобой по тому же пути, куда направляешься ты, и стараюсь сделать этот путь как можно легче.
– Да, милая. Ты всегда была рядом в тяжёлую минуту. Я знаю, что могу положиться на тебя. Приготовь мне сюртук и панталоны, я должен ехать с докладом.
– В такую рань? – изумилась сожительница Видока.
– Надеюсь, господин Анри уже встал, – самодовольно заметил сыщик. – Хочу заехать к шефу домой и первым доложить, что с бандой Большого Жана покончено. Прошлой