Рэй опустил взгляд на оружие в руке.
– Тетиву следует снять?
Сольвейг щелкнула ноготком по древку:
– Тетива, даже не взведенная стрелой, создает огромное напряжение на плечи. Ты, вижу, купил новый лук. Но он за неделю придет в негодность, коль будет постоянно снаряжен. Вдобавок, тетива у тебя тут пеньковая. Если она попадет под дождь или даже в росу, то в течение пары часов станет бесполезна.
– Ясно, – прогибая плечи лука и освобождая тетиву, ответил он.
– В Сяве поищи из шелковой нити, это самая универсальная, но и обойдется недешево. А эту тетиву ты закрутил слишком сильно.
– Так чтобы дуга была более высокая.
– Это у тебя пехотный ордынский лук. Он длиннее и тяжелее конного, какими ты пользовался до сих пор. Этот, конечно, не такой замысловатый, как у настоящих ханских нукеров, дополненный роговыми пластинами и сухожилиями, но тоже многослойный и с изогнутыми плечами. Расстояние между тетивой и рукоятью называется прясло. Да, у конного лука, к какому ты привык, изгиб круче. Но это прямой пехотный, у него прясло должно быть равно кулаку с выставленным большим пальцем. При укорачивании тетивы, прясло становится слишком высоким. Ты нарушаешь задуманную мастером форму лука, а это отразится на гладкости полета стрелы.
– Спасибо, Сольвейг. Я этого не знал.
Девушка важно хмыкнула, развернулась по направлению движения и продолжила шагать чуть впереди, удерживая руки за спиной. Лучник оценивающе посмотрел сзади, и тут его мужской взгляд был привлечен странным бугорком чуть ниже поясницы.
– Так что насчет Горицвета? После того, что ты уже рассказала, я не могу и дальше слепо идти за тобой. Личность Горицвета в легендах выглядит туманно, нет о нём и добрых былин. Ты говорила о вестниках, и Горицвет, видимо, тесно связан с этой историей. Объясни, как Великие Герои остановили вестников в прошлый раз?
– Я не помню, – беззаботно ответила она. – Триста лет прошло, знаешь ли.
– Как можно не помнить столь значимые события?
Сольвейг шагала рядом, рассматривая камни под ногами, и на вопрос отвечать явно не планировала.
– Чем ты занималась всё это время, после того как первых героев не стало?
– Гуляла по лесам, глядела на звезды, охотилась. Весной и летом на мышей, зайцев, а когда в земле было много энергии, мои размеры позволяли легко загонять оленей. Осенью доводилось поесть упавших яблок и орехов, а зимой – обычно спала.
– Ладно, а где артефакты? Вещи Великих Героев. Герои ведь не забрали их с собой?
Та опять пожала плечами:
– Кто знает? Я отдала тебе единственную вещь, которая у меня осталась. Дешевая копия сумки Елены. Об иных не ведаю.
– Считай меня параноиком, но я не верю, что это случайность. Сотни лет прошли, и ты снова в компании героев.
– Ты ведь сам меня заколдовал! Я к тебе не просилась, – глянула она с обидой. – Уже говорила, я ненавижу судьбу, а если таковая существует, то буду до самой смерти ее отрицать.
– Но ты живой свидетель той эпохи. Который, однако, удобно забыл всё,