Полюдье было старинным, упрощенным способом сбора дани, применявшимся при первых князьях Древней Руси. Князья с дружиной осенней порой отправлялись из Киева и до весны объезжали все подвластные племена, которые сдавали положенные количества хлеба, меда, воска, пушнины и других товаров. Князь и дружина за это время пили и ели за счет населения.
Так продолжалось вплоть до гибели князя Игоря, которого древляне разорвали, привязав к двум березам. Его жена, княгиня Ольга, заменила полюдье регулярным обложением. Страна была поделена на округа, которые назывались погостами; в эти погосты подданные сами свозили положенную дань. Так было и в Ростово-Суздальской земле. Однако в отдаленных районах, где селений было мало и они располагались далеко друг от друга, сохранялось полюдье. Его собирали посланные князьями отряды.
В середине июня Юрий с двумя десятками дружинников отправился на север. Сначала ехали смешанными лесами, затем все чаще стали попадаться сосновые боры, а после Волги сплошными массивами пошло краснолесье. Юрий жаловался Ивану:
– Нет, никак не могу привыкнуть к здешним краям. Куда ни глянь – эти бескрайние леса! Постоянно чувствую, будто я сдавлен со всех сторон, словно меня окружают какие-то враждебные силы, они подстерегают, выслеживают меня и вот-вот нападут и уничтожат. Тоскую по нашим степям! В степи такой простор! Такое раздолье! Даже во сне часто снится: сажусь на коня и скачу по беспредельному полю, а вокруг меня солнечное сияние!
– Детство наше прошло в степях, родина наша там, вот и тоскуем. Ты думаешь, мне здесь сладко? Приделал бы крылья и улетел в Переяславль!
– Да и не сравниться здешней земле с Киевским княжеством. Там столько городов! А здесь что, от силы с десяток насчитаешь. Да и какие это города! Огороженное частоколом скопление деревянных домов…
– А вот частокол мне нравится.
– Это чем же?
– Значит, нет опасных врагов вроде половцев, поляков или венгров. Живи себе спокойно! Не бойся ни за отца с матерью, ни за жену свою, ни за детей…
– У тебя и жены-то нет! – улыбнулся Юрий.
– Это дело наживное! Но вот что я тебе скажу, – вдруг серьезно стал говорить Иван. – Помню, семь лет назад ехали мы с тобой в Суздаль. Тоже через Кучково. Полупустынная местность! Редкие селения попадались на пути. А на днях тем же путем возвращались из Киева. Мать моя! Чуть проехал – починок, люди приехали, построили один-пару домов, распахивают пашню. Завернул за болото или дремучие чащи – селение с полутора или двумя десятками домов. Здесь люди обжились, обустроились, и скот, и птица гуляет. Богатеет, князь, здешний край, на глазах подымается.
– Люди переселяются в северные края, а с собой несут названия тех городов и селений, которые оставили в Южной Руси. Едешь-едешь и вдруг встречаешь до боли знакомые названия: Галич, Углич, Киевлянка, Вышгород, Стародуб… Нелегко, видно, было бросать родные края!
– Мы