– Вот в том-то все и дело: я точно это знаю.
– Откуда ты можешь знать?
– Знаю и все!
Мишка иногда спорил очень нервно, делая резкие кивки своей кудрявой шевелюрой, и если речь шла о мелочах, эти кивки иногда становились еще быстрее, еще жестче; на сей же раз, изо рта его даже брызнула слюна. (Впрочем, такие эмоциональные всплески случались у него только при общении с родственниками).
– Сегодня вечером я помирюсь с ним – вот тогда и наездимся, и даже к «верхотуре» поедем в следующий раз на великах. А пока – нет уж, не обессудь.
В другой бы раз спор на этом и кончился, но сегодня был особенный случай. Я еще некоторое время не отступал.
– Послушай, Миш, Лукаев… вдруг мы выйдем на пролет, и он возьмется ловить нас. Ты же знаешь, у него… фиу… – я покрутил указательным пальцем у виска, – на великах мы запросто угоним.
– Да не волнуйся… – на секунду-другую Мишка все же запнулся, – ничего он не сделает нам – будь спок. Щас, смотри-ка он пойдет за нами гоняться!
– Мишка!
– Ну что?
– А если все ж таки пойдет?
– Тогда будем вести себя невозмутимо – мы ничего не знаем. По дому его кинули? Пусть попробует, докажет.
В те годы я не умел еще так без зазрения совести лгать и изворачиваться, да и какие Лукаеву доказательства – он просто навешает и все, – выходит, мне оставалась одна только перспектива – постоянного страха быть пойманным. Стоит ли говорить, что она меня несильно воодушевляла (строго, если бы мы и сейчас «вооружились» великами, это тоже ничего не решало) – Лукаев мог подкрасться и застать врасплох в любой момент. Я подумал, что «лето безнадежно испорчено» и что «мне только и светит трусливая беготня от оплеух», и от подобных мыслей даже благоговейное ожидание очередной серии приключений частного сыщика и дамского угодника Стива Слейта безнадежно померкло.
«Я похож на бесстрашного сыщика? Какое там!»
С участка я выходил с низко опущенной головой.
– Как только выйдем на дорогу, иди вперед и никуда не оглядывайся – и вот увидишь, никто к нам не привяжется, – тихонько науськивал меня Мишка, – ну вот что ты раскис, можешь объяснить мне, а?..
– Ничего, – буркнул я в ответ.
– Ну как это ничего, я же вижу, что раскис. Ну скажи, кто тебя просил кидать вчера по лукаевскому дому?
Я поднял голову.
– Ты же сам разрешил мне это сделать!
– Разрешить-то я разрешил, но идея-то твоя была.
Я не верил собственным ушам! Мишка сваливал на меня целиком и полностью то, что мы делали вместе, – пускай «делали» только и с идейной точки зрения, потому как по лукаевскому дому и правда кидал я один, – но все же и в этом случае Мишке следовало поддержать