И в других отношениях всё было необычно. На улице, перед дверью, сумасшедший садовник ворошил гравий. Одетый в обноски фрака со свисающими рукавами и зеленоватый цилиндр, он выглядел, как усталая ласточка, опустившая крылья.
Как это водится у детей, мы принимали всё, как оно было, не подвергая ничего сомнению или критике. Но иногда мы всё же были поражены, когда, играя, находили тут или там усыпанные бриллиантами драгоценности Фаберже, которые были просто выброшены, потому что были сломаны и больше неприемлемы. В этом доме материальные ценности не имели значения.
Мы же, постепенно познающие цену деньгам и обременяющее унижение, которое мы чувствовали от их недостатка, находили такое равнодушие к земным богатствам непонятным. Юсуповское богатство ускоренно шло под уклон. Большая его часть была уже потеряна в революцию. И если сравнить то, что они имели некогда в России, с тем, чем они обладали за границей, сбежав туда после революции, то это выглядело бы так, как если бы они пересели с громадного океанского парохода в лодку, если даже эта лодка многим казалась роскошной. Экономия была незнакомым понятием, и об ограничениях поэтому не могло быть и речи: как и когда-то раньше были приняты клубника зимой и цветы вне сезона, широкая благотворительность и щедрая расточительность.
Беби спросила однажды непринужденно: «Где же ложки, которыми мы обычно пользуемся?» – «Не задавай глупых вопросов», – был ответ, так как ложки были заложены. А её отец тем временем принимал внизу кредиторов, смешивая им напитки, как на приёме, и дружески уверял их: «Так как всё равно всё принадлежит вам, господа, позвольте сделать нашу встречу как можно приятнее».
Никто из тех, кого мы знали, кажется, не встречался никогда лично с Распутиным. Мы спросили как-то: «А как же было с фрейлиной Анной Вырубовой, подругой императрицы?» – «Она была взбалмошна, глупа и экзальтированна. Но когда она услышала о целебных силах Распутина, она привела его к постели больного царевича». В остальном его знали только несколько «дам третьего разряда», подобные друзья получили благодаря влиянию Распутина места министров, поскольку царь, как известно, не мог отказать своей жене ни в чём.
Папа видел однажды Распутина на вокзале и рассказывал, что его «белые глаза» показались ему жуткими и отвратительными; «казалось, что он видит тебя насквозь». Папа относился к княгине Бу и её невестке очень вежливо, но к активному участию Феликса