– По мне, пускай хоть повесится, – насупившись, проворчал Фицсаймонс, – да только поскорей. Ювелир и портной уже заходили, того гляди опять зайдут; это Моисей-закладчик его выдал, я от него первого слышал.
Из чего я заключил, что мистер Фицсаймонс носил в заклад свой новенький мундир, тот самый, которым он раздобылся у портного, когда последний впервые открыл мне кредит.
К чему же в итоге привела наша беседа? Куда мог теперь обратиться потомок Барри в поисках крова? Мой собственный дом был для меня закрыт вследствие злополучной дуэли. В Дублине я по юношескому легкомыслию навлек на себя судебное преследование. Но у меня не было ни минуты для раздумий и колебаний, как не было и угла, где искать спасения; Фицсаймонс после своей отповеди оставил мою комнату, все еще огрызаясь, но уже не питая ко мне злобы. Его жена потребовала, чтобы мы подали друг другу руки, и он обещал ничего не предпринимать против меня. Да и в самом деле, уж этому-то субъекту я ничего не был должен; напротив, за ним оставался карточный долг и у меня в кармане лежала его расписка. Что касается миссис Фицсаймонс, то она села на мою кровать и ударилась в слезы. У этой леди имелись свои недостатки, но сердце у нее было предоброе; и хоть все ее достояние составляли три шиллинга четыре пенса медью, бедняжка уговорила меня взять их на дорогу. На дорогу – но куда? Однако решение мое было принято: в городе находилось десятка два отрядов, набиравших солдат в наши доблестные полки, стоявшие в Америке и Германии; я знал, где найти такого вербовщика, – как-то я очутился с ним рядом в Феникс-парке на параде, и словоохотливый сержант указал мне главных лицедеев этого спектакля, за что я потом угостил его кружкой эля.
Я отдал шиллинг Сулливану, дворецкому Фицсаймонсов, и, выбежав на улицу, поспешил в маленькую харчевню, где стоял на квартире мой знакомый; не прошло и десяти минут, как он вручил мне шиллинг его величества. Я рассказал ему, не таясь, что я молодой дворянин, попавший в безвыходное положение, что я убил офицера на дуэли и хочу покинуть эту страну. Но я мог бы обойтись без этих объяснений. Король Георг в ту пору чересчур нуждался в солдатах, чтобы допытываться у каждого что и почему, и человек стольких дюймов росту, по словам сержанта, сгодился бы ему при любых условиях. Вербовщик сказал, что я и время выбрал удачное. В Данлири стоял транспорт в ожидании попутного ветра – и на этом-то транспорте, к которому я в тот же вечер направил свои стопы, ожидал меня величайший сюрприз, а какой – о том речь пойдет в следующей главе.
Глава IV, в которой Барри близко знакомится с военной славой
Я всегда чувствовал влечение к благородному обществу, и описание жизни низменной мне не по вкусу. А посему рассказ мой о среде, куда я теперь попал, будет по необходимости краток; по правде сказать, меня кидает в дрожь от этих воспоминаний. Тьфу, пропасть! Как представлю